Чай для призрака

Первые три «капкана» предсказуемо пустовали, а вот в четвёртом их ждали – правда, не тот, кого ждали сами сыскники, за исключением, пожалуй, Рьена. На покосившейся скамейке у грубо сколоченного причала сидела одинокая фигурка в песочного цвета плаще.

– Нет, ну никуда без неё, а… – раздражённо пробормотал Мьёл, гася ветер.

Лодка закачалась в полушаге от причала, и матушка Шанэ встала, подобрала полы плаща и смело ступила на старые доски.

– Мы опоздали, – заявила она сходу. – Они здесь были и ушли совсем недавно. Почуяли ваши артефакты. Мои помощники, кстати, их тоже сразу нашли.

Рьен встал и протянул руку, помогая матушке перебраться в лодку.

– И где же они? – уточнил он. – Артефакты? И беглецы?

Оказавшись в лодке, матушка Шанэ обернулась. Вечерело, и призрак одинокого кособокого дома, запорошенного листвой, таял в густом тумане. Да, чуть-чуть опоздали… Чудья всё верно сказала – и всё-таки помогла.

В голубую воду реки Говорливой с громким плеском свалилось… нечто. Мьёл вытянул шею, но ничего не увидел. Пока матушка Шанэ не бросила в реку свой шейный платок. Тёмная ткань повисла в воздухе и замерла. Колдун невольно сглотнул. Опять эти её фокусы…

– Артефакты ваши – под порогом, на крыше, в очаге, слева от причала, на заднем дворе, – спокойно перечислила матушка, усевшись на лавку под навесом. – Грубо сработаны, волшбу в доме за сотню шагов чуешь. Хорошо, помощники у нашего убийцы новые, слабенькие. Не сразу учуяли. Он даже успел тут недолго пожить. А убегал торопливо и кое-что обронил, – и она вытащила из нагрудного кармана записку. – Возьми, сынок.

Рьен быстро развернул и пробежал глазами по косым строчкам.

– Четыре ошибки, – заметил он, свернув записку. – Мальчишка писал?

– Один другому, – кивнула матушка. – Договаривались о встрече перед побегом. По такому следу я не смогу найти живого, а вот мёртвого – легко, – и она указала на свой шейный платок. – Следуйте за ним. И хорошо, сынок, – осторожный улыбчивый взгляд в сторону Мьёла, – если ты спрячешь нас в тумане. Хочу закончить с этим делом до полуночи.

Колдун тихо фыркнул, но наполнил парус попутным ветром и согнал к бортам туман, поднял его стенами, оставляя крошечный просвет, чтобы видеть целеустремлённо плывущий против течения Говорливой клочок шерстяной ткани.

– Зачем он записку-то, простите, взял? – застенчиво спросил Тьёш, сев рядом с матушкой. – Убивец?

– Двое из моих тоже просили оставить что-нибудь при себе, – пояснила она. – Вещизм свойственен многим мёртвым. Им кажется, что знакомое материальное делает их чуть ближе к потерянной жизни. И колдун обязан исполнить это первое и последнее требование духа, иначе и заклятье подчинения плохо ляжет, и дух буйным будет, непослушным. А если помощник передаётся по наследству, новый хозяин обязан забрать и сберечь его вещи.

– А сколько у вас помощников? – Рьен, стоя на носу лодки, обернулся. – Хотя бы примерно? И насколько они… старые?

Матушка Шанэ накинула на голову капюшон, прячась от сырого ветра, и тихо ответила:

– Примерно шестеро, сынок. Две ищейки, два разведчика и два охранника. И они очень древние – от бабки в наследство достались. И они все… колдуны. Нагрешившие так, что ещё моей правнучке служить будут.

Рьен чуть было не спросил «а не примерно сколько?», но вовремя прикусил язык. Негоже лезь в чужие тайны, особенно в те, в которых он всё равно не разберётся. Главное, что за те тридцать лет, что матушка жила в Семиречье, от её помощников ни хлопот, ни забот, ни убийств.

– То есть, – кашлянул он, – количество помощников при колдуне может быть любое?

– Любое, – и матушка Шанэ проницательно посмотрела на Рьена. – А если ты таким образом пытаешься узнать, что я буду делать с чужими помощниками… – и, вздохнув, она понизила голос: – Вариантов много. Разных. И отпустить могу попробовать, и путь до Призрачного причала указать, и в семью пристроить. Я одного боюсь, сынок: если колдун упрётся, то помогать будет некому. Но очень надеюсь, что он недостаточно опытен, чтобы натравить помощников. На меня. Или на тебя.

– Пленных, значит, не берём? – с нервным смешком вставил с кормы Мьёл.

– В мире нет ничего ценнее живой души, – ещё тише отозвалась матушка. – И если колдун не успел полностью закабалить помощников… – она поморщилась, поёжилась: – Да без толку гадать. Найдём. Оглядимся. И всё прояснится. Но я попрошу вас вперёд меня не лезть. Вы моего помощника-то не видите, хотя он материален. Про ту несчастную семёрку и говорить нечего.

– А если их, простите, больше? – прошептал мастер Тьёл. – И другие есть – старые?..

Матушка Шанэ недобро усмехнулась в ответ:

– Ему же хуже.

– Ему, да? – задумчиво повторил Рьен. – Значит, вы узнали не только то, где, но и о том, кто?

– Я встречала много путешественников, сынок, очень много, – грустно улыбнулась она. – И когда жила на Юге, и когда обосновалась здесь. Женщин среди них не было.

* * *

– Восемьдесят Шестой остров?.. – прошипел Мьёл и сердито глянул на матушку Шанэ. – Но здесь же работают наши артефакты!.. Мы были на этом острове совсем недавно, обыскали дом и обновили всё следящее! Издеваетесь?!