Чай для призрака

Призвать своих помощников, которые по-прежнему серыми тенями рыскали по островку, – и домой. А с остальным – прав Рьен, – пусть разбираются те, кто имеет соответствующие должность и полномочия.

* * *

– И всё-таки нет, – протянула матушка, когда Рьен забежал в чайную через день на завтрак.

– Но мы заметки в архиве оставили. С пометками «Южное колдовство», «Необъяснимые случаи» и прочее. Сьят, пока нас не было, такую историю сочинил, что теперь страдает от невозможности публикации, – Рьен улыбнулся и с сожалением добавил: – С одной-то стороны, это правильно, наше незнание – это спокойная жизнь всех южан на Севере. А с другой…

– А пусть-ка он ко мне зайдёт со своей историей, – матушка Шанэ хитро прищурилась. – Если её переделать так, что всё случилось на Юге в незапамятные времена… Вам будет полезно узнать о южанах чуть больше. У нас ведь интересное колдовство. Полезное, если использовать его правильно. А вы ничегошеньки-то о нас не знаете.

– Отправлю вечером, – пообещал Рьен. – А что ваш Эмэ? Это имя? Или должность?

– Должность. Я всё рассказала. Колдуна Ирдэ найдут и казнят – прилюдно и с оглаской. О его делах узнает весь Юг, а его случай будет знаком для остальных: не продавать чужакам древние тайны, не учить их запретному. Эмэ сказал, что и чужой песок теперь найдут и уничтожат. Мы полагали его безвредным, а оно вон как вышло.

Рьен поставил на стол пустую чашку и внимательно посмотрел на матушку Шанэ:

– Вы уверены? В том, что о вас надо рассказывать? Много лет о ваших колдунах знали разве что в Приграничье. Может, лучше оставить всё как есть?

– Правду не спрячешь, – матушка качнула головой. – Ещё пару дней назад я бы сказала, что да, ты прав, и нам разумнее затаиться. А сейчас… Если бы не тот молодой и упёртый колдун из Мелкодонья, правда о призрачных помощниках однажды вышла бы нам боком. И кто знает, не повторится ли история. Эмэ, конечно, примет меры, но не поздно ли? Не прячется ли где-нибудь на Севере или в Приграничье, выжидая, ещё пара-другая деятелей? Пусть лучше люди начнут понемногу узнавать о южанах хорошее, нежели однажды узнают только плохое и страшное.

– Пусть, – согласился Рьен, вставая. – Спасибо за чай.

– Всегда тебе рада, сынок, – улыбнулась матушка Шанэ. – Хорошего дня.

И теперь надо держать ухо востро. И предупредить всех обитающих на Севере южных колдунов о том, что случилось. А значит, письма, письма, письма… Пока, хвала вечным пескам, всё тихо и опасная осень лишь набирает силу.

Дело 3: Ничего рыжего

День выдался хлопотный, а вечер и того пуще. Из-за наплыва посетителей матушка Шанэ закрыла чайную позже обычного, а когда поднялась к себе, быстро поужинала и переоделась ко сну, вспомнила, что не зажгла путеводную свечу. И усталость шептала: «Да ничего, если одну ночку-то без…», и сытый кот так сладко урчал в кресле, что хотелось забраться в постель, но долг… Нельзя предавать то, что даёт жизни смысл. Даже если очень устал и возраст подводит.

Накинув халат и прихватив новую свечу, матушка, зевая, спустилась вниз, открыла тайную дверку и замерла с приоткрытым ртом и ладонью у лица.

– Доброй ночки, подруга, – улыбнулась из-за стола величавая седая женщина, мерцающая голубым. – Видишь, нашла к тебе дорожку. Сама. Всегда верила в твою силу.

– вья! – ахнула матушка Шанэ. – Кто ж тебя-то?.. И за что?..

Эвья Ру принадлежала к богатому, знатному и уважаемому в Семиречье роду. Молодые годы Эвья полностью посвятила воспитанию троих дочерей, двоих сыновей и одного мужа, а после решительно взялась наводить порядок в любимом городе. Подала прошение на вступление в Городское ведомство, быстро получила должность главы отдела благоустройства и, засучив рукава, погрузилась в работу. А через год заняла место главы ведомства, и так при ней все заработали, так загорелись желанием сделать Семиречье лучше, чище и добрее – и ведь сделали же.

По северным меркам очень маленькая и хрупкая, бледная до прозрачности и рано поседевшая, Эвья управляла Городским ведомством жёстко и беспощадно, без раздумий увольняя лентяев и принимая на работу людей и без опыта, и без связей, зато трудолюбивых и полных идей. И отошла от дел совсем недавно, воспитав подходящую смену. И всего-то две луны наслаждалась покоем в окружении любящих внуков. И как же так-то?..

– Ну-ну, не хнычь, – нахмурилась призрачная женщина, гордо выпрямившись. – Ну убили. Так я стольким хвосты прижала и накрутила в своё время… До сих пор удивляюсь, что так поздно. Да не хнычь ты!

Матушка Шанэ дрожащей рукой поставила на стол свечу, села и достала носовой платок. Промокнула мокрые глаза и тихо, деликатно высморкалась. Жалобно посмотрела на Эвью и снова уткнулась в платок – ни слова с языка не шло. Ведь без малого тридцать лет дружили – с самых первых дней открытия чайной…

– Южане… – закатила глаза старая подруга. – Чуть что – сразу в слёзы…

Матушка снова тихо высморкалась и замахала рукой: мол, погоди ты, дай осознать…