Чай для призрака

– Я заперлась и сразу уснула, – нарочито бодро продолжала Эвья, и лишь чашка чуть-чуть дрогнула в её руке. – Проснулась оттого, что на меня что-то навалилось. Я лягнулась, что-то уронила и орать. Точно говорю, Рьен, не служанка это была, не ххо. Она же с Пропавших островов, из Северного моря, а все островитяне дохлые. И папаша её был дохляк, и она такая же. Ветер дунет – унесёт, сквозняком повеет – сразу сопли. А этот или эта, с подушкой… сильное существо. Не знаю, девка или парень, но сильное. И в тёмном во всём, а она же рыжая. У нас во дворе столько фонарей, что в комнатах всегда сумрак. Даже с зашторенными окнами многое видно.

Матушка Шанэ, пересказывая, снова отёрла влажные глаза. Эвья посмотрела на неё недовольно, а Рьен – с сочувствием и пониманием. Он и сам до сих пор не мог поверить, что у кого-то понялась рука на столь чудесную женщину.

– А потом я очнулась уже не в себе, – закончила Эвья почти весело. – За дверью шум-гам, а в комнате никого. Кто первым ворвался, не помню, не очень я соображала, да и орали все. Я в уголок отошла – подумать, понять, осознать, примириться… А после слышу, Иххо, дура эта, кается прилюдно – я, мол, убила, задушила подушкой, я только за этим сюда и пришла, чтоб за папашу, значит, поквитаться… Э, нет, подумала я, не ты это, ой, не ты. И бегом к Шанэ.

– Заперлась изнутри? А окно открыто было? – уточнил Рьен. – А потайные двери в твоей комнате есть? И запасные ключи?

– Окно открыто, но третий этаж, Рьен, – покачала головой Эвья. – Не верю. А про потайное не скажу – не знаю. Дом-то древний, ещё мой пра-сколько-то-пра его строил, а он один из первых заселился в Семиречье. Всё может быть. Основатель-то, первый Ру, колдун был. В доме много колдовства. И тайники тоже вероятны. Ну и запасные ключи – у моей личной горничной, а она тёртый калач. За сорок лет работы ни разу не потеряла и не забыла ни ключа, ни связки. И в это время она точно не спала – она позже всех ложится, да перед сном ещё и обойдёт комнаты на пятнадцать раз. Скорее всего, она-то и шум услышала, и дверь первой открыла.

Рьен задумчиво покивал, что-то записал и уставился в окно.

– А тебя что смутило? – после минутной паузы поинтересовалась Эвья. – Почему решил, что это не Иххо?

Матушка пересказала и с любопытством посмотрела на Рьена: да, почему?

– Первое заклятье правды повело себя странно, – отозвался он. – Вода должна была стать белой, а она посерела. Мьёл уже тогда первым сказал, что девочка не убийца. Знает что-то, покрывает кого-то, но не убийца. Именно в таких случаях именно это заклятье и серело – и правды не говорит, но и не врёт значит. Мьёл взялся дальше проверять. Из семи проверок одну Иххо провалила, а ещё две были как первая. А для уверенной в себе убийцы это много. Мьёл после заметил, что она явно собиралась и планировала, она крепко верит, что виновата… Но вот задушила не она.

– Это твой опыт говорит? – оживилась Эвья.

– Да. У нас уже были похожие случаи, – Рьен начал собирать записи в папку, – например, когда сосед на соседа собаку натравил, и та его загрызла насмерть. И виноват, и не виноват. Он воспитал в злобе, он с поводка спустил, но убило другое существо. Легко после заявить, что пёс сам напал, а я, мол, дурак, привязал плохо.

Женщины переглянулись, и матушка несмело предположила:

– А девушка… колдунья?

– Мьёл не понял, – Рьен качнул головой, – но он и вас колдуньей не считает. А колдовство островитян из Северного моря для нас тайна.

– Хочешь, я её проверю? – предложила матушка Шанэ.

– И я! – подпрыгнула Эвья. – Мне же с вами можно? Ну Шанэ! Ну по старой дружбе!

– Недолго, – строго решила матушка. – Каждая минута вне моего дома – это капля силы рек в тебе. Переберёшь – Лодочник тебя не учует. Я могу вытянуть из тебя лишнее, но это неприятно и опасно для души.

– А где она сидит? – немедленно уточнила подруга. – Спроси-спроси! Я же могу проходить сквозь стены. Сбегаю вперёд вас и понаблюдаю. А то пока вы оденетесь и доползёте…

– Второй уровень, шестая камера, – объяснил Рьен. – Вход со стороны моего отдела. Из кабинета Мьёла, а он смежный с моим, можно лестницей сразу в тюрьму спуститься. Серая дверь.

– Догоняйте! – крикнула Эвья и выпорхнула из чайной.

А Рьен встал, посмотрел на матушку Шанэ и обнял её. Матушка немедленно расплакалась.

– Нам всем будет её не хватать, – тихо сказал он. – И никакая правда об убийце не восполнит потерю. И никакое наказание не вернёт ушедшего. Но мы всё равно поработаем, да?

* * *

– Я же вам уже всё рассказала, – произнесла Иххо, глядя в стол.

Она держалась зажато, но спокойно, и действительно была рыжей-рыжей. Длинные ярко-рыжие волосы, заплетённые в кривую косу, кожа в густой россыпи веснушек, большие светло-карие глаза, красное платье – тёплое, с высоким воротом и рыжей вышивкой на лифе и манжетах. В тесном сумраке допросной девушка словно светилась изнутри – как закатное солнце, затянутое тучами.