Чай для призрака

– Я не просто всё купила, – усмехнулась матушка, положив футляр на свободный стул. – Я ещё и жалобу на эту жадную особу, у которой ты комнату снимала, написала. Она же всё твоё добро, до последнего носового платка, продавала, рассказывая, что избавляется от вещей убийцы, которая, видите ли, за три луны задолжала. А долгов-то не было – мои помощники проверили. И не убийца ты. Вернёт она мне всё до медяка, вот увидишь. Не считай себя должной. И чайку попей, согрейся. И пирог бери. Скверно в тюрьме кормят-то, а?

Иххо, накинув на плечи плед, с жадностью съела три куска картофельного пирога, выпила две кружки чая и просительно посмотрела на футляр.

– Она твоя, – напомнила матушка Шанэ, грея ладони о тёплые бока пузатой чашки. – И без долгов.

– Вы меня тоже на работу позовёте? – не без иронии спросила Иххо, ловко расстёгивая футляр.

– Почему бы и нет, – матушка благодушно пожала плечами. – И жильё временное дам. У моей дочки гостевой дом неподалёку – все твои вещи там. Поживёшь с сезон за счёт заведения. И не спорь. Эвья была моей подругой, я обещала ей, что помогу тебе. А данные мёртвым клятвы святы.

– Я роняю подносы, опрокидываю на гостей еду и бью посуду, – честно призналась девушка. – Руки у меня…

– …оттуда растут, оттуда, – фыркнула матушка Шанэ. – Нет не оттуда растущих рук, дочка. Есть руки слабые и пока не готовые. Есть очень уставшие. А есть для другого дела приспособленные. Если у человека из рук всё валится – значит, он просто не нашёл своего дела. А ты нашла, – она указала чашкой на приоткрытый футляр. – И твоё дело – волшебство из звуков творить, а не подносы таскать. Неволить не буду. Захочешь – всегда местечко найду. Музыка греет душу не хуже хорошего чая. Сыграешь?

Иххо осторожно достала из футляра старую скрипку и быстро-быстро пробежалась пальцами по инструменту, проверяя настройки. Взяла смычок, внимательно посмотрела на матушку, изготовилась, и скрипка тихо засмеялась, запела – распелась. А потом заплакала. И матушка, закрыв глаза, молча плакала вместе с ней.

…Эвья, дорогая подруга, сейчас плывёт на призрачной лодке по родной реке Тягучей – в свой последний путь… И на минуту матушке увиделось: мерцающая лодка, высокая фигура Лодочника и маленькая фигурка на носу. Откинув капюшон, Эвья оглянулась через плечо, улыбнулась, махнула рукой – и исчезла.

Над чашками вился уютный дымок. Ветер ронял на столик сухие листья и пах сырой горечью. Звёзды на небе разгорались всё ярче. Из вод реки Глубокой выполз сизый туман и, поглотив парапет, украдкой спустился к дороге. Смеясь, пробежали по набережной влюблённые. Над крышами засиял серебристый лунный свет.

А скрипка, прощаясь, всё плакала, плакала, плакала…

Дело 4: Время костей

Треньк.

Матушка Шанэ с неохотой отвлеклась от книги. После знакомства с Иххо и Донно она призналась себе, что не слишком образованна по части различного колдовства и исторических событий, на него влияющих. Поэтому, сходив в Семиреченскую библиотеку и побродив по лавкам старьёвщиков, запаслась нужными книгами и каждый вечер с огромным интересом читала. Особенно, конечно, интересуясь призраками и Миром вечных вод. О котором, к сожалению, говорилось скудно и в основном об одном его представителе – Лодочнике. Что странно: на Юге известных помогающих призраков куда как больше.

Треньк-треньк.

Заложив потрёпанную книгу закладкой, матушка поднялась из кресла, накинула халат (хотя, как обычно, подумала про себя, что впору бы сразу в плащ и сапоги облачаться), взяла поднос с «призрачным» чаем и спустилась вниз. Где за одиноким столиком таращился на голубоватый огонёк очень знакомый призрак.

– Долго ходишь, мать, – грубовато попенял ей неопрятный морщинистый старик с жёлтыми зубами, гривой лохматых светлых волос и в мятой шляпе набекрень.

– Возраст, дружок, возраст, – невозмутимо улыбнулась матушка Шанэ, ставя поднос на стол. И сочувственно добавила: – Что, доигрался? А я тебя предупреждала!

– Десять лет же не сбывалось, – ощерился он. – Думал, ещё протяну, а оно вон как всё вышло. А пожрать чё, нету?

Матушка неодобрительно качнула головой, но вынесла из потайной комнатки тарелку с пирожными. И старик набросился на них с такой жадностью, словно и при жизни-то никогда не ел.

Заноза Фьёш, или Фьёш-Заноза, или чаще всего просто Заноза появился в Семиречье больше десяти лет назад. Бродяга, игрок и мошенник, он умел зарабатывать лишь собственно игрой и обманом. Приличные места Заноза обычно обходил стороной, но иногда, во времена больших ярмарок, рисковал обувать-раздевать зажиточный люд у всех на виду. Как поговаривали обыгранные, карты у него заговорённые, да и кости явно непростые. На одной из ярмарок колдуны даже их проверили, но следов заклятий не нашли. Развлекает старик карточными фокусами и играми, предлагает рискнуть и кинуть кости – и пусть работает. Не запрещено, коль нет обмана.