Чай с пряностями, или Призраки прошлого (СИ)

- Что такое? - грозно вопросил детектив, но его напускная грозность не остановила старушку.

Ниссима проворно забралась в кресло для посетителей и прислонила к нему свою трость с ручкой в виде головы бульдога. Бульдог с отвисшими брылями брезгливо воззрился на детектива. Слоувей ответил ему таким же неприязненным взглядом. Дирги испуганно потер плечо, вытянулся в струнку у двери и там замер, стараясь не привлекать к себе лишнего внимания. Детектив благодарно кивнул подчиненному и перевел взгляд на вторгшуюся посетительницу.

- Я тут с жалобой пришла, - сказала Лакмер, стягивая перчатки. - Ты, милок, ручку-то возьми, а то как фиксировать жалобу будешь? А?

Слоувей вперил в наглую посетительницу тяжелый взгляд, но это на нее не подействовало.

- Вы говорите, а я уж сам решу, писать мне или нет, ниссима Лакмер, - изрек детектив и сложил руки на животе.

- Ну хорошо, пущай. Тебе видней, ты у нас детехтив будешь, - недовольно поджала губы старушка.

- Я вас внимательнейшим образом слушаю, - изрек детехтив, настраиваясь на долгий и, несомненно, мучительный разговор.

ГЛАВА 34, в которой фигурируют другие представители рода пресмыкающихся

- Жалоба у меня на соседку, змеюку подколодную, - начала старушка, состроив жалобную физиономию, но это не проняло Слоувея. - Я ее завсегда подозревала. Больно она добрая была. То для сирот шапочки свяжет, то детишкам на Зимний Коловорот угощения раздаст, то соседям свои кислые яблоки и червивые сливы предложит. Ух змеюка! - и Лакмер потрясла в воздухе сжатым кулаком.

- Позвольте полюбопытствовать, какое отношение чужие сливы и шапочки имеют к вам?

- Да видимость это одна была. Она и мужа моего покойного обхаживала. У самой-то муж давно помер, а сын евонный на судне работал, редко дома бывал. Наездами. Вот она мужа моего и стала заманивать. Попросит то одно, то другое. То кран починить, то ветку дерева отпилить, то крышу подлатать. И все в мое отсутствие, потому как разве ж я 6 ему позволила?! Он ей поможет, а она его потом подкармливает, гадюка подлая.

- А вы своего мужа не кормили? - сухо осведомился Слоувей.

- Да на него никакого съестного, бывало, не напасешься! - возмутилась Лакмер. - Вечно жрать хотел. Я и то буфет и погреб под замком держала. Просто прорва!

- Ближе к делу, уважаемая.

- Так я и говорю, соседка, сколопендра, подманивала мужа-то моего. А у самой-то на уме было вовсе сманить его, без опоры меня, сироту, оставить.

Старушка пошмыгала носом, цепко поглядывая на детектива.

- И что?

- А то, что, когда подохла змеюка... это уже после смерти моего мужа было... я вздохнула с облегчением. Так тебе и надо, думаю, сучка ты облезлая! Я бы еще и на гроб ее плюнула, только меня ни на похороны, ни на поминки не позвали, сквалыги.

- Я все еще не понимаю сути ваших претензий, ниссима, - поморщился детектив.

- Дык я ж и говорю. Сманивала мужа моего эта прошмандовка все время. Потом я дом свой продала. Гельшмэнам этим, аферистам, чтоб им пусто было, ободрали меня, как липку, сироту... - старушка снова демонстративно зашмыгала носом, но на лице детектива не дрогнул ни один мускул. - Я в деревню к дочери перебралась. А как соседка-то перекинулась, то сын евонный тоже дом продал.

- Я очень занят, ниссима... - начал заводиться Слоувей, понимая, что родник жалоб только начал бить, и скоро детектив потонет в бурном потоке излияний старушки.

- Я тебе налог плачу! - перебила старушка. - А как ты есть полиция, из моего кармана оплачиваемая, то и слушать меня должон.

- Даю вам пару минут, чтобы изложить суть претензий и к сливам, и к грушам, и к покойным соседям, - твердо сказал Слоувей. - А потом я попрошу дежурного выдворить вас вон из участка.

Дирги бросил испуганный взгляд на начальство, но только щелкнул каблуками и втянул живот. Старушка посмотрела на констебля, скептически хмыкнула и продолжила свой рассказ.

- Так жалобу я принесла на соседку, нисс детехтив, - сказала она. - Пусть гадину энту в тюрьму отправят. За соблазнение чужих мужей. Иду я тут, значится, давеча мимо дома ее бывшего и вижу... Сидит эта ехидна с муженьком моим на кухне... Листья-то все облетели, я их хорошо в окошко видела.

- Кого видели? - недоумевающе пошевелил усами Слоувей.

- Да соседку покойную. Сидит, говорю, с муженьком моим и чай распевает. Ровнешенько у окошка сидят. Как будто мне назло. Сидят и милуются. Я сначала аж дар речи потеряла. Потом подошла и в окошко им клюкой постучалась. А они хоть бы хны...

- Постойте, любезная... - потер виски Слоувей. - О каком муже вы выговорите?

О своем новом?

- Каком новом? Мне и одного дармоеда хватило!

- То есть вы о покойном, что ли?

- Так я же тебе соларским языком талдычу: сидит муж мой покойный с соседкой...

- Покойной? - стараясь казаться спокойным, переспросил детектив. Дирги сделал руками жест, отгоняющий нечистую силу.

- Да со змеюкой этой.

- А вы не обознались?