Чай с пряностями, или Призраки прошлого (СИ)

Груембьерр гудел, как растревоженный улей. Если бы прохожий остановился на минутку и прислушался, он бы, наверняка, услышал, как этот гуд плывет над черепичными крышами. Даже черные ветви окончательно оголенных до весны каштанов на главной улице, казалось, вибрировали от этого гуда. Но ни одному прохожему в промозглый воскресный день не пришло в голову остановиться, чтобы идиллически помечтать и прислушаться к звукам города. Да и праздных зевак в последние дни поубавилось. Многие жители Груембьерра теперь передвигались по улицам города с максимально возможной скоростью, жались к заборам и с подозрением оглядывали окружающих.

- Вы слышали об энтом окаянстве? - поинтересовалась ниссима Лакмер у аптекарши.

- Пф-ф! - ответила ниссима Шарлин, продолжая отмеривать глазные капли, которые она наливала в пузырек для Лакмер.

- Говорят, что все воспитанники сиротского дома в стариков превратились, - продолжила старушка. - Воспитатели утром проснулись, а вместо малышей, прости господи, одни старички и старушки в спальне. Бороды с подушек свешиваются...

- Не мелите чепухи, - строгим басом сказала аптекарша и закупорила глазные капли. - С вас полтора сирейля.

Лакмер начала возиться в корзинке, что-то шепотом подсчитывая и жалобно кряхтя. Очередь покупателей тяжело вздохнула, смиряясь с неизбежным ожиданием.

- Вам-то хорошо, ниссима Шарлин, - ядовито пробормотала Лакмер, отсчитывая монетки. - Вон у вас какой наплыв пошел. Деньги, небось, лопатой загребаете. Небось, каждый второй житель города за успокоительными каплями в аптеку побежал. И за другими лекарствами, небось, тоже. Помню, как в дни моей молодости во время войны все лекарства с полок сметали. Все подчистую... - покупатели в очереди напряженно переглянулись. - Эх, я бы тоже запасец сделала, но финансы не позволяют. Вдова я и сирота горькая! К тому же уже прорву денег на муку и сахар потратила... Но пара-тройка мешков у меня теперь в запасе есть.

- Зачем вам, ниссима, столько? - удивленно выдохнул стоящий за ней в очереди столяр, обдав Лакмер сложным букетом перегара.

Лакмер помахала рукой, чтобы разбавить концентрацию кислородом, и окинула мужчину презрительным взглядом.

- А не понимаешь, так не лезь. Запас, чай, карман не тянет. А вот когда все пропадет из магазинов, тогда и вспомните мудрую Лакмер.

- Вот из-за таких-то все и пропадает, - пробурчал кто-то из очереди.

- Ась? - встрепенулась Лакмер, но смельчак предпочел не высовываться из окопа. - Эх, была не была, а налейте-ка мне, ниссима Шарлин, еще зеленки две пинты! - решила вдруг старушка.

Аптекарша едва не поперхнулась.

- Больше унции в одни руки не даю, - пробасила она.

- Это чтой-то такие ограничения? - возмутилась Лакмер.

- По распоряжению мэра города лекарства будут отмериваться строго по норме,

- выкрутилась ниссима Шарлин. - Так вам наливать? На семьдесят ниоклей будет.

Лакмер недовольно буркнула и кивнула головой. Затем начала новый подсчет денег, пряча кошелек от окружающих. Покупатели в очереди закатили глаза к потолку.

- Однако в «Вестнике Груембьерра» ни про каких постаревших сирот не писали,

- заметила ниссима в коричневом стеганом пальто и шляпке с пером сойки на тулье. Она с негодованием поглядела на фиолетовую шляпку Лакмер, но старушка была полностью поглощена подсчетами ниоклей и причитаниями о своей вдовьей доле.

- А про что в этой газете пишут? - ответила вместо нее ниссима Шарлин. - В последнее время там одни предсказания погоды да брачные объявления.

- А чего погоду-то предсказывать? - заметил столяр. - И так ясно: ничего хорошего не будет. Уже ноябрь на носу, - тут он показал на своей собственный, красный, с пушком в ноздрях, нос.

- Вот-вот, - подтвердила дородная ниссима в зеленом пальто и палантине из кошачьего меха, - лучше бы написали обо всех безобразиях, которые в городе творятся. Так нет, молчат, как в рот воды набрали.

- Или чего другого, - хихикнула молоденькая служанка, стоящая в конце очереди. - Про кучу у дома мэра в газете ни словом не обмолвились.

Тут посетители аптеки понимающе переглянулись и засмеялись.