Чайка с острова Мираколо

– Это было чистое самоубийство, конечно. В фехтовальном зале Сандро уделывал нас всех, как бог черепаху. Теперь-то я понимаю, почему он отказался. Не хотел лишить нашу семью последней опоры.

– Отказался?

– Когда я пришел, он выглядел так, что краше в гроб кладут. Поступок отца оказался для него таким же сюрпризом. В общем, Сандро выслушал меня, протянул кинжал и сказал, что я могу убить его хоть сейчас, но он считает себя не вправе драться со мной. Мы еще немного поорали друг на друга, потом я ушел и от безысходности напился. Ну и в алкогольном угаре меня озарила идея: если Сандро не хочет поединка со мной, найму-ка я пару отчаянных ребят. Со мной он, видите ли, не желает драться! Потом уже, когда протрезвел, передумал. Бесчестно это – творить месть чужими руками. Я хотел вернуться и все отменить…

Мне стоило большого труда удержать рвущиеся с языка упреки. Сначала дослушаю, чем дело кончилось. Хотя и так ясно, что оно не кончилось ничем хорошим – я же видела шрамы.

– Тут меня осенила другая мысль: а не лучше ли будет подстеречь их ночью и встать на сторону Сандро? Мне страх как хотелось с кем-то подраться! К тому времени я уже остыл и в общем-то понял, что Сандро был не виноват…

«Да неужели! – еле сдержалась я. – Какая потрясающая прозорливость!»

– Ну и как прошло ваше ночное рандеву?

Рикардо замялся, уставившись в пол, будто что-то изучал у себя под ногами.

– Видишь ли… у того виноторговца, где я заливал свое горе, была хорошенькая дочка… Короче, я все проспал. Утром узнал, что Алессандро все же бился с ними. Один. Чудо, что он вообще остался жив! Видно, Господь пожалел меня, не дал взять греха на душу! Сандро повезло, он отделался всего лишь парой шрамов.

Тут я снова умолкла, потому что перед лицом такой сокрушительной глупости у меня закончились не только слова, но и мысли. Это называется – повезло?! После той ночи Алессандро фактически пришлось собирать себя заново, и трудно даже представить, чего ему это стоило!

– И все это – ради мести? – тихо спросила я. Рикардо не отвечал.

Некоторое время мы сидели молча, прислушиваясь к тиканью часов. «Кому она нужна, такая месть? – думала я со злостью. – Разве она что-то изменила? Разве отец Рикардо восстал из гроба оттого, что его сын искалечил близкого друга? Кому от этого стало легче?»

«А сама-то? – сурово спросила совесть. – Чем осуждать Рикардо, подумай, что ты творишь. Разве твоя месть вернет Беатрису Граначчи? Джулия уже далеко. Да, от нее нет известий, и это тревожно, но со времени нашего бегства прошло три недели. Можно надеяться, что убийце до нее уже не дотянуться. Тогда зачем ты здесь?»

Обернувшись к Рикардо, понуро барабанившего пальцами по столу, я решилась спросить:

– Как ты думаешь… он знает?

«Брат», вздохнув, больными глазами посмотрел на кувшин. Плеснул себе вина. Потом с отвращением отодвинул бокал.

– За все эти годы он ни слова мне об этом не сказал.

И, подумав, добавил:

– Но я шкурой чувствую – знает.

***

Из-за нервной бессонной ночи и насыщенного диалога со Скарпой у меня к утру разболелась голова. Я сидела в своей комнате с мокрым полотенцем на лбу, мрачно размышляя о содеянном. Мысль, посетившая меня после рассказа Рикардо, прочно поселилась в моей голове.

Мне нечего было делать в Венетте. Я ничем не могла помочь Беатрисе Граначчи, а для Джулии сделала все, что было в моих силах. После вчерашней ночи месть перестала казаться мне привлекательной. Что изменится, если я уничтожу графа Арсаго, даже если он виновен (в чем я до сих пор не была уверена)? Этим поступком я нанесла бы удар несчастной графине, привыкшей прятаться за спиной мужа от остального мира… Возможно, разорила бы Рикардо и дона Сакетти, у которых с Арсаго были общие дела. Лишила бы Венетту толкового правителя…

Прошлой ночью я впервые использовала свою силу для убийства, и мне это не понравилось. Готовность, с которой море отозвалось на мой гнев, немало меня испугала. Может быть, дар кьямата незаметно меняет нас. Каждый раз, медитируя в крипте, мы впускаем море к себе в голову. Каждый раз оно подбирается все ближе, постепенно, как во время прилива. А потом однажды утром ты просыпаешься другим человеком. Вернее, не человеком, а хладнокровным хищником, наподобие тех, что обитают в морских глубинах.

Я с иронией напомнила себе, что вообще-то приехала в Венетту, чтобы помешать алчным сановникам использовать кьямати в своих целях, а вчера сама с готовностью вмешалась в политические интриги. Узнай об этом дон Арсаго, он был бы просто счастлив!

В общем, мысль о том, чтобы сбежать, прихватив с собой Пульчино, захватывала меня все больше. Рикардо я все объясню в письме. Представляю, как он разозлится, узнав о нашем с Джулией обмане! Лучше мне в этот момент оказаться на другом конце Длинного моря!