Чайка с острова Мираколо

Да, нужно будет позаботиться, чтобы письмо нашло его не сразу – не раньше, чем я успею унести ноги. Иначе я рискую все-таки скоропостижно скончаться в Венетте. Может быть, потом Рикардо сообразит, что я взяла на себя весь риск, предназначавшийся Джулии, когда влезла в клетку паурозо или чуть не стала жертвой убийц. Может, он меня даже пожалеет, как жалел вчера об Алессандро. Но мне-то от этого будет мало толку!

Шкатулка для письма стояла на столе рядом с резным ларцом донны Ассунты. При одном взгляде на него у меня на душе привычно заскребли кошки. Я отодвинула ларец подальше, с глаз долой.

Жаль, что я не смогу попрощаться с Алессандро… Когда я исчезну, другие объяснят ему все за меня. Меня будут считать преступницей, самозванкой. Сможет ли он сохранить добрые чувства к девушке, столько времени водившей его за нос? Возникло искушение написать еще одно письмо, но я быстро подавила это желание. Нет, пока я не придумаю, что мне делать с магией кьямати, Алессандро лучше держаться от меня подальше. Ему и так хватает риска с его службой! Чего стоила одна вчерашняя ночь!

К моему облегчению, Фалетрус клятвенно заверил, что раны Алессандро не опасны. На рассвете я поймала нашего доктора, когда он собирался пойти вздремнуть:

– Не волнуйся, Джули, – устало пробормотал он, зевнув мне прямо в лицо, – держу пари, через два дня синьор ди Горо снова будет на ногах, если у него хватит благоразумия дать себе отдых и хорошенько отлежаться. Сроду не видал такого неугомонного пациента! Едва я закончил перевязку, как он вознамерился смыться из комнаты и пуститься на поиски убийц вместе с доном Арсаго! Мне пришлось дать ему снотворного, так что не шуми.

Выпустив рукав доктора, я на цыпочках послушно отошла от спальни.

Дон Арсаго действительно развил сегодня бурную деятельность, отголоски которой долетали даже до моей комнаты. Его энергия вызывала невольное восхищение. Он поставил на уши портовых чиновников, чтобы снарядить флотилию лодок и выкурить преступников из лагуны. Он направил раздраженное прошение дожу, требуя усилить ночную стражу, и навел шороху в Совете, выступив там с гневной речью. В ответ дон Соранцо тут же слег с очередным приступом болезни, а остальные сенаторы выжидающе затаились.

Новость о ночном происшествии мгновенно разлетелась по городу, взбудоражив людей. Нельзя сказать, что подобные нападения у нас были редкостью. Обычно не проходило недели, чтобы труп какого-нибудь несчастного не падал в канал Орфано, где его подхватывало течением и уносило в бескрайнюю бирюзовую могилу, именуемую Длинным морем. Но дон Арсаго был известным в городе человеком, из старейшего патрицианского рода, так что покушение на него вызвало небывалый отклик. Об этом весь день судачили на Пьяцетте, рынках и маленьких campo. Рыбаки, выходя на утреннюю ловлю, зорко всматривались в туман: не мелькнет ли где-то лодка с тремя отчаянными брави? К вечеру Гвидо, временно выполняющий обязанности синьора ди Горо, сбился с ног, собирая доносы, ибо троих негодяев видели буквально повсюду, и каждый человек считал своим долгом сообщить нам об этом. Ночных убийц видели и в рыночной толчее на Ривоальто, и в пропахших смолой доках Арсенала. Некоторые уверяли, что брави нашли убежище в церкви Сан-Сальватор, где, согласно традиции, любой преступник мог получить отпущение грехов, просто прочитав молитву Богородице.

Обо всем этом мы с Бьянкой узнали от Маттео, молодого стражника, которого я часто видела рядом с Алессандро. Беспокоясь о здоровье своего патрона, он весь день старался находить дело поближе к дому.

Мы с Бьянкой, как обычно, сидели на алтане, любуясь контрастом ярко-рыжих крыш и фиолетового закатного неба. Я старалась не смотреть на ту часть небосвода, где сквозь прозрачные клочья облаков, похожих на рваную кисею, проглядывал лимонно-кислый лунный диск. Завтра наступит полнолуние. С моря отчетливо доносился шум, похожий на тяжелое дыхание разгневанного человека. Разговор с Бьянкой позволял хоть немного отвлечься: от зовущих голосов, слышных в этом шуме, от насмешливого взгляда луны, от протяжных криков чаек, казалось, оплакивавших мою кривую судьбу… До прихода стражника мы говорили об Инес, которая сегодня весь день не выходила из своей комнаты.

– По словам Джоанны, она весь день молилась и плакала, – бесстрастно рассказывала Бьянка. – Не нравится мне это. Человек, у которого совесть чиста, не станет сутки напролет бить поклоны перед иконами!

Тут пришел Маттео, так что нам пришлось сменить тему. Юноша совсем запыхался в своем колете из толстого сукна, бегая весь день по городу с поручениями. Его темные курчавые волосы взмокли от пота. Маттео с благодарностью принял стакан воды и две пресные лепешки, которыми угостила его Бьянка.

– Целый день потратили напрасно! – огорченно воскликнул он, проглотив в один присест первую лепешку. – Хотя, казалось бы, все наперебой стараются нам помочь! Но их показания только хуже запутывают дело… Не иначе, дьявол утащил этих panteganas прямо на дно лагуны!