Чайки за кормой

Владлен Борисович, легко одетый, сразу же замерз и от этого почему-то успокоился. «Может быть, на этот раз пронесет?» – подумалось Красносееву.

Не пронесло. Раздался сильный хлопок, и, сразу же отчаянно засвистел газ, вырывающийся из шара.

– Что?! Что случилось?! – дико взревел Владлен Борисович.

– Птица, – спокойно ответил Пеленкин.

– И что теперь?

– «Что», «что». Падать будем.

– Как?!

– «Как», «как». Надеюсь, не быстро.

«Опять! Ну за что мне такое?!» – малодушно заскулил про себя Красносеев.

Но ему опять повезло. Корзина зацепилась за ветки деревьев в лесу, и оба воздухоплавателя не пострадали.

Глава 22

Лес, на который пришлось приземлиться Красносееву и Пеленкину, был густой и дремучий. Но вовсе не необитаемый. Внизу на небольшой полянке Владлен Борисович увидел группу людей. Они собрались вокруг человека, держащего в руках пехотную винтовку Мосина, с которой бойцы ходили в атаку еще в Первую мировую войну.

К людям подошел человек в офицерской фуражке. Круг почтительно расступился. Он удовлетворенно потрепал человека с ружьем по плечу и сказал:

– Молодец Чуточкин! Ловко ты дережаблю подбил. Теперь у нас, можно считать, свои противовоздушные силы есть. А захватим Чмуринский аэроклуб – авиация появится.

– Рад стараться, батька! – проворно и подобострастно ответил стрелок.

Батька поднял голову и, показав на застрявших в ветвях двух воздухоплавателей, приказал:

– Дело в следующем: вон тех двух снять и ко мне на допрос.

Команда оказалась простой только на словах. Лесные люди попробовали несколько способов. Они попытались лезть по гладким стволам. Когда это не получилось, начали раскачивать деревья. Но корзина застряла намертво.

В центр поляны вышел Чуточкин. Он прицелился и громко крикнул:

– А ну-ка слазьте, вражины! Стрелять буду!

– Да, как же мы слезем? – слезливым голосом спросил Красносеев.

– Веревка есть? Вот по ней и спускайтесь. Быстро! Иначе – стреляю!

Но стрелять Чуточкину не пришлось. Пилот и пассажир с трудом, но достигли земли, спустившись по канату. Портфель при этом Красносеев держал в зубах.

Лесные бандиты вблизи почему-то показались Владлену Борисовичу весьма знакомыми. Они все, за исключением Чуточкина, имели накаченные торсы и были одеты в спортивные костюмы.

«Это те, которые на автобус напали! Троцкисты проклятые! А Потапыча они же, наверное, и убили!» – вдруг осенило второго секретаря, пока его вели в землянку к главарю.

Спустившись в сырое довольно просторное помещение, Владлен Борисович невольно зажал рукой нос. Сильно воняло гнилой картошкой и потом. В углу лежали гири и блины от штанги. Видимо, в свободное от грабежей время бандиты усилено наращивали мышечную массу. На стенах землянки были прикреплены плакаты с кадрами из фильмов с участием Брюса Ли.

За грубо сколоченным столом сидел батька. Рядом лежала его офицерская фуражка. Когда глаза Красносеева привыкли к полумраку, и он разглядел главаря, то он громко вскрикнул – это был Потапыч!

Тот тоже был удивлен появлению Владлена Борисовича, но эмоции сдержал и громко скомандовал:

– Вон все из штаба! Этого рыжебородого я сам допрошу.

Когда сторож и второй секретарь остались одни, они бросились друг к другу в объятья.

– Я уж думал, что ты погиб, – сказал Красносеев.

– Дело в следующем, Владленушка… Ты же тогда окно выставлять начал, я подхожу к этим гопникам перекаченным и достаю маузер. Говорю им: «Вы, ребята, не того… не балуйте». А тут, видя такое дело, еще один пассажир с винтарем подходит. Оказался он директором музея с фамилией Чуточкин. Вез он в краевой музей экспонат – винтовку Мосина образца 1896 года. Бандиты, увидев нас – вооруженных, поутихли – из оружия у них только нунчаки, да цепи. Потом говорят: «Эй вы, дядьки, давай к нам в банду». Мы: «Зачем это?» «Деньги хорошие заработаете». «Какие такие хорошие?» Ну, они и сказали. Мы, как услышали, тут же согласились.

– Я это все пропустил.

– Так ты же в окно уже сиганул и по обочине понесся. Я видел.

– А-а-а…

– Так вот. Поскольку у меня маузер был, меня атаманом выбрали. А Чуточкина – начальником штаба. Теперь у нас дисциплина. Да и пацанам оно сподручнее, как я погляжу. Только вот что: то, что оружие мое не заряжено, они не знают.

– Как же так?

– Дело в следующем: если проведают, думаю, не бывать мне батькой. И фуражку офицерскую отымут.

– Так ты, Потапыч, и в налетах участвовал?

– Упаси Бог! Только общее руководство, как у вас в кабинетах говорят.

– Молодец! Моя школа!

Товарищи улыбнулись и похлопали друг друга по плечам.

– Ну, а дальше-то что? – посерьезнев, спросил Владлен Борисович.

– Деньжат накоплю – куплю себе домишко в деревне, кур заведу, на рыбалку ходить буду…

– А Ленин в Мавзолее как же?

Красносеев ударил старика в самое его больное место. Тот погрустнел, обхватил руками свои морщинистые инжирные щеки и тихо ответил:

– Может быть потом, когда-нибудь…

– «Потом» не получится. Демократы эти гребанные вынесут его из Мавзолея и где-нибудь закопают. И не увидишь ты его уже никогда!

– Как же так?! – вскрикнул Матюков, – я же всю жизнь мечтал!

– Так поехали.

– А тут как же? Кто за ребятами присмотрит?