Чайки за кормой

Всех секретарш зовут Людочками. Трудно состыковать сей факт с Теорией относительности, но тем не менее… И даже если у помощницы руководителя случайно окажется другое имя, ее все равно будут называть Людочкой. Так уж повелось.

Людмила Хто находилась в профессии секретаря уже четвертый год. У нее были свои взлеты и паденья, своя «Минута славы» и свое «Слабое звено», после которого ей приходилось вновь искать место. Многих руководителей вполне устраивала модельная внешность девушки, но не всех – ее деловые качества. В своей работе Людочка генеральную линию определила так: главное – чтобы мужчина был доволен. Каким способом этого добиться было не принципиально. Но поскольку ноги у нее были красивее, чем мысли, женские чары приходилось использовать постоянно.

Ей прощалось практически все. Однажды после трехчасового опоздания, когда взбешенный ее очередной руководитель поклялся распять свою помощницу или уволить, явилась озабоченная Людмила. На грозное предложение написать объяснительную она робко заморгала ресничками. Через пять минут на столе директора лежал документ:

«Спешила на работу. Пошел дождь. Вернулась за зонтом. Вышла на улицу. На дорогу выползли дождевые черви. Их могли раздавить маршрутки или троллейбусы. Я их перенесла на газон. Они поползли назад. Мне пришлось стоять на шоссе и показывать зонтиком, что надо объезжать. Из-за этого я опоздала».

Трудно найти на свете человека, который бы после такой объяснительной смог бы уволить своего работника. Трудно, но возможно. Особенно если учесть то, что подобное повторялось изо дня в день.

Так вот она и балансировала между уютными рабочими местами в приемных и биржей труда. На работе же она, в основном, раскладывала на компьютере «косынку». Это непрофильное занятие хорошо развило у нее боковое зрение, обострило слух и подняло общую бдительность.

– Чаю, Игнатий Борисович?

– Попозже.

Мондель, воодушевленный необычным совпадением, продолжил:

– И мы не остановимся только на этом. Если будет необходимо, мы перенаправим финансовые потоки внутри страны, лишь бы наша городская фабрика холодильников процветала.

– Кондиционеров…

– Что вы говорите?

– Наш завод выпускает кондиционеры.

– Ну я и говорю…

– Вынужден извиниться, но мы занимаемся бизнесом, политика – не наш профиль, – весьма холодно произнес Игнатий Борисович, все еще освещая лицо улыбкой.

Мондель, взяв секундную паузу, встал с кресла, потом стал забегать с разных сторон к директору и затем, бесцеремонно подхватив его за руку, подтянул к окну, поближе к свету.

– А я смотрю – ты это или не ты! Миша, друг! – ни с того ни с сего закричал Харитон.

– Че-го?! – нервно дернулся господин Бибекин.

– Ну? Вспомни: 92-й год, Невинномысск, вытрезвитель. Ты еще на врача наблевал…

– Че-го?!!

– Да брось ты девочку тут из себя строить! Вспомнил? Тебя еще менты ремнями к кровати привязали.

– Я вообще не пью!! – взревел Игнатий Борисович. Улыбка, наконец-то, покинула его лицо.

– Это сейчас не пьешь. А тогда… А на следующий день, Миша, помнишь, когда вышли на свободу…

– Меня зовут Игнатий Борисович и я никогда не был в Невинномысске!

– Я после того случая туда тоже ни ногой – плохо принимают.

– Что вам угодно?!

– Так вот же и говорю, Борис Игнатьевич, деньги нужны на избирательную кампанию.

– Сколько?!

– Двести тысяч. Вот и документ есть.

От услышанной суммы горло Бибекина сжалось от нервных спазмов. Лицо от недостатка кислорода и страха побледнело. Он откинул голову назад и горячим шепотом запричитал:

– Не дам, не дам, не дам… Мое, мое, мое… Не заплачу, не заплачу, не заплачу…

Через полминуты такой релаксации кризис был преодолен. Директор сел за стол и, упершись локтями в ручки кресла, напряженно посмотрел на Монделя.

– Уходите. Здесь вам не благотворительный фонд, – твердо сказал он.

– Вы знаете, вот у кельтов был такой неплохой обычай: они могли одолжить деньги с условием, что их вернут в мире ином.

– Мы – не кельты! – грубо прервал Бибекин независимого кандидата.

Мондель слегка прикусил нижнюю губу, как это обычно делают промахнувшиеся в тире, и, четко выделяя каждое слово, произнес:

– Посмотрите, какой у вас чистый и светлый кабинет! Какая у вас хорошая и ответственная работа! А сколько людей вам подчиняется!

Сделав небольшую паузу, Харитон приблизился к Бибекину и, глядя прямо ему в глаза, неожиданно прокричал:

– И зачем вы пьете, гуляете, спите на вокзалах и пользуетесь услугами малолетних проституток?!

В эту напряженную минуту раздался стук в дверь, и вслед за этим в проеме появилась белокурая голова секретарши. Бибекин дернулся – он не узнал ее. Людочка так часто меняла макияж, что создавалось впечатление, будто она от кого-то скрывалась.

– Игнатий Борисович, к вам представители заказчика.

– Кто?! – испуганно крикнул директор.

– Из Москвы прибыл управляющий торговым домом Смуров и его помощники. Как и планировалось к 14.00.

– Очень кстати, надо сказать. Пусть проходят! – по-хозяйски скомандовал Мондель, – Им, наверняка, небезынтересно будет послушать про шашни вашего руководителя.

– Стоп! Молчать! Пусть подождут! Я сейчас, буквально минутку!