Чайковский. Гений и страдание

Петр Ильич Чайковский был велик не только своим музыкальным талантом, он был велик прежде всего добротой своей всеобъемлющей души. До конца своих дней он вешал на свои, не очень могучие плечи чей-нибудь груз, нередко в ущерб своему здоровью и своему карману. Его любвеобильное сердце было сострадательно. На это обратили внимание еще в детстве его мать Александра Андреевна и гувернантка Фанни, которая называла его, как указано выше, «стеклянным мальчиком». На любую, даже небольшую обиду или несправедливость по отношению к нему или другим людям он реагировал слезами, своим единственным средством защиты. Повышенная эмоциональность сопровождала его всю жизнь. Один из его близких друзей – Герман Августович Ларош писал о нем в своих воспоминаниях: «Душа у него была тонкая и нежная, а доброта почти безграничная». Петр Ильич чутко реагировал на все беды и горести людей, которые называл «слепым капризом бессмысленной судьбы». Он не выносил чужих страданий. И, как писал профессор Московской консерватории Николай Дмитриевич Кашкин, «готов был скорее себя поставить в затруднительное положение, чем отказать нуждавшемуся в материальной помощи».

Будучи на отдыхе в Италии, Петр Ильич увидел лежавшую на тротуаре женщину. Все проходили мимо, а он остановился и узнал от нее, что она безработная и умирает с голоду. Он нанял фиакр, довез до ее жилища, дал денег, чтобы хватило на пропитание на несколько дней, и обратился в Департамент полиции с просьбой помочь женщине найти работу. Но там объяснили, что это известная аферистка, которая таким путем обирает доверчивых иностранцев.

Но и после этого случая Петр Ильич остался верен себе. Вскоре он получил письмо от незнакомого 23-летнего молодого человека по фамилии Ткаченко, который писал, что хотел бы заняться музыкой, но ради куска хлеба вынужден работать кондуктором на железной дороге. Писал, что жизнь его зашла в тупик, и если Чайковский ему не поможет, то покончит с собой. Петр Ильич всегда пугался смерти, особенно насильственной. Он вызвал молодого человека в Москву, оплатил проезд и помог устроиться в Московскую консерваторию. Надежде Филаретовне написал: «Ткаченко страдает от несоответствия его стремлений с действительностью. Он развит, умен и страстно хочет заниматься музыкой. Это честная и благородная душа, но у него нравственный надлом. Мне его жалко, и я решил взять его на свое попечение».

Во время учебы Ткаченко в консерватории Петр Ильич постоянно интересовался его судьбой, радовался его успехам. Но спустя некоторое время Ткаченко вдруг снова явился к Чайковскому со странным заявлением:

– Вы не рассчитывайте, что я приехал вас благодарить. Я понял, что вы оказываете мне помощь для собственных благ, чтобы заслужить репутацию благотворителя. А я не хочу быть жертвой Вашей популярности.

Чайковский был поражен такой неблагодарностью, но понял, что это больной человек. Он посоветовал ему не останавливаться на достигнутом и продолжать учебу. Педагога и инспектора Московской консерватории Карла Карловича Альбрехта попросил опекать Ткаченко, так как сам уезжал на длительный срок за границу.

Надежда Филаретовна была возмущена поведением Ткаченко. Она пишет Чайковскому: «Вы слишком возвышенны для такой дрянной натуры. Я бы предоставила ему самому заботиться о себе. Это человек без сердца и нравственных понятий. Он хочет обратить на себя внимание. Такие натуры отвратительны». Позже Ткаченко попал в поле зрения психиатров.

В 1887 году Петру Ильичу пришлось снова проявить свой альтруизм. Он получил письмо от Николая Дмитриевича Кондратьева (1832–1887), богатого помещика Харьковской губернии, где имел свое имение «Ниши». Он был другом Чайковского и почитателем его таланта. Кондратьев писал, что он «тяжело болен» и просит Чайковского навестить его. Петр Ильич, не задумываясь, прерывает лечение в Боржоми и едет с несколькими пересадками (то в поезде, то на пароходе, то в экипаже), «чтобы исполнить долг дружбы». Кондратьева он нашел в тяжелом состоянии, он умирал от чахотки. Чайковский принял на себя роль сиделки и стал самоотверженно ухаживать за ним. Друзьям написал: «Я скучаю ужасно. Утомился физически и нравственно, похудел, постарел, у меня появилась апатия и ощущение, что и мне скоро умирать». Уехал он только через полтора месяца в середине сентября 1887 года после получения вызова на репетицию одной из его опер. После отъезда Чайковского Кондратьев через неделю умер, а Петр Ильич укорял себя, что не остался с ним еще на некоторое время, чем продлил бы его жизнь. Дочь Кондратьева Надежда Николаевна оставила воспоминания о том времени, когда Чайковский приезжал к ним на несколько дней для отдыха. При этом сообщала много интересных сведений о его привычка, образе жизни, увлечениях.