Чахоточный шик. История красоты, моды и недуга

Эти идеи сыграли решающую роль в соединении туберкулеза с красотой и модой в 1780-1850-х годах. Также на создание позитивных представлений о туберкулезе оказали влияние евангелизм и романтизм. Романтическая идеология помогла укрепить связи между чахоткой и лучшими и ярчайшими членами общества, теми умными, тонкими людьми, которые казались такими выдающимися в рядах ее жертв. Как следствие, сформировался стереотип течения чахоточного патологического процесса и смерти, который совмещал евангельские понятия смирения и подчинения божественной воле с романтической идеологией, согласно которой жертвы туберкулеза не могли противостоять ударам жестокого мира из-за нервной слабости и творческого гения.

Культурный конструкт болезни был перестроен в 1830-х и 1840-х годах под влиянием сентиментализма, когда чахотка все чаще интерпретировалась как функция слабости и хрупкости женщины-жертвы, а переживанию болезни приписывалось значение в зависимости от пола. Идеология отдельных сфер жизни для мужчин и женщин сочеталась с растущим массивом медицинской литературы, которая рассматривала туберкулез как женский недуг вследствие приписываемой женщинам в современной биологической теории повышенной нервной чувствительности. К началу Викторианской эпохи считалось, что чувствительность и, в силу своей связи с этим качеством, туберкулез в первую очередь присущи женщинам. Суровая реальность течения туберкулеза не вполне соответствовала измененной реальности, конструируемой романтизмом и сентиментализмом. В результате болезнь была рационализирована, чтобы справиться с ее разрушительными последствиями. Романтизированные представления и сентиментальная риторика, примененные к болезни, предоставили способ упорядочить тот аспект жизни англичан среднего и высшего классов, над которым они не имели иного контроля. Женщины все чаще становились центром дискурса, который не только устанавливал приемлемые модели поведения, но также закреплял и узаконивал их с помощью аргументов от медицины и физиологии. Наблюдаемые биологические различия были экстраполированы на социальные ожидания и рассматривали женственность отчасти как функцию избыточной чувствительности. Затем эти биологические идеи были преобразованы в код приличия, чувствительности и физической слабости, и все они представляли женщин, балансирующих на грани болезни, то есть туберкулеза. Перечисленные концепции использовались для конструирования устойчивых представлений о чахотке как о болезни, которая не только маркируется красотой, но и может придавать это качество своей жертве.

В первой половине девятнадцатого века чахотка не только пронизывала популярные идеалы красоты, но доминирующей темой стала и вера в то, что туберкулез — это болезнь, обладающая привлекательной эстетикой. Красота являлась одним из примечательных симптомов наследственной предрасположенности к туберкулезу; кроме того, считалось, что как только болезнь укоренялась, симптомы повышали привлекательность ее жертвы, поскольку последствия ее развития проявлялись в цвете лица, во взгляде и даже в улыбке. Чахоточную красоту составляли такие внешние признаки, как тонкая фигура, длинная лебединая шея, крупные расширенные зрачки, роскошные ресницы, белые зубы и бледный цвет лица, подчеркнутый голубыми прожилками и румянцем на щеках. По мере того как обретали популярность идеи сентиментализма, красота стала восприниматься как отражение характера женщины. Таким образом, туберкулез теперь раскрывал характер больного благодаря своей способности придавать красоту. Все чаще считалось, что обретение красоты происходит через культивирование тех качеств, которые считались желательными для женщин (скромность, невинность, доброта, забота, деликатность), а не за счет дешевой имитации, которую можно было создать с помощью косметических средств. Под влиянием сентиментальной риторики использование макияжа стало более скрытным, и после отказа от косметических ухищрений роль туберкулеза в создании красоты естественным образом укрепила связь между недугом и положительной эстетикой. Культурные ожидания, связанные с чахоткой, формулировались в литературе, медицинских трактатах и работах, посвященных моде и женской роли. Все они изобилуют примерами, показывавшими взаимосвязь этой болезни с красотой, и обнаруживают массовое представление о том, что туберкулез действительно привлекателен.