Чан Кайши — враг китайского народа

После начала войны на Тихом океане Чан Кайши продолжал свою политику «ставки на двух лошадей»: с одной стороны, как говорилось выше, Чан Кайши, сохраняя тесный контакт с японскими захватчиками, поддерживая их (в ответ на такую же поддержку) в борьбе с коммунистами и проводя политику полицейского сотрудничества с ними против коммунистов, против народа, не оставлял и прежних своих попыток спровоцировать нападение Японии на Советский Союз. С другой стороны, он сохранял и увеличивал собственные вооружённые силы, надеясь, что войну будут вести Америка и Англия, а он займёт выжидательную позицию.

Политика «ставки на двух лошадей» была определена Чан Кайши ещё раньше, в его уже упоминавшейся нами речи «Отпор внешнему нашествию и возрождение нации», произнесённой ещё во время гражданской войны. В данный период эта политика получила лишь более конкретное развитие. Но на какую бы лошадь ни делал ставку Чан Кайши — будь то японский или англо-американский империализм,— в любом случае ставкой в игре был китайский народ.

Что давала ставка на японский империализм, было ясно из хода событий того времени, но и при ставке на англо-американский империализм послевоенный Китай, как минимум, должен был превратиться в придаток американского или английского империализма.

Теперь достоверно подтверждается, что Чан Кайши пытается окончательно превратить послевоенный Китай в придаток американского империализма. Мао Цзэдун отстаивал ту мысль, что обеспечить Китаю будущность независимого, свободного и могучего государства можно лишь опираясь на силы китайского народа (главным образом крестьянства), не отвергая абсолютно помощи извне, но принимая эту помощь на основе освобождения народа и его возрождения собственными силами. Однако Чан Кайши, главарь крупных помещиков и компрадоров, выступал именно против этого.

Чтобы содрать с народа три шкуры, Чан Кайши не остановился перед тем, чтобы выдать его на растерзание иностранному империализму.

Если Чан Кайши хотел сохранить господство крупных помещиков и компрадоров, наиболее характерными представителями которых являются «четыре семейства», а борьбу с коммунистами положить в основу борьбы против народа, то империализм был необходим ему как опора. Предыдущее наше изложение доказывает, что всё это было именно так. Однако японский империализм полностью разоблачил себя в глазах китайского народа, показав свою агрессивную сущность и жестокость в войне, которую он давно уже вёл против китайского народа. Поэтому связь Чан Кайши с японцами и его сотрудничество с ними должны были принять скрытые формы, в то время как внешне он становился в позу непримиримости. Кроме того, Япония в то время вела войну со всем миром, и Чан Кайши чувствовал, что эта опора непрочна. Он почуял, что нужно открыто держаться поближе к другому хозяину и запродать Китай на новом рынке. Естественно, что взор его устремился на американский империализм. Распродажа шла ускоренным темпом потому, что силы народа в Освободительной войне росли и крепли изо дня в день.

Вспомним, что на конференцию в Каире Чан Кайши отправился вместе со своей пройдохой-женой, Сун Мэйлин, и целью их было отнюдь не обсуждение проблем Освободительной войны. Они намеревались сделать Великий Китай разменной монетой в своих спекулятивных сделках. Эллиот Рузвельт следующим образом описал Сун Мэйлин в своих воспоминаниях: