Чао, Феликс Вивас

– Вэлком ту Рашша, называется! Ни минуты без хамства! Ну, я его сейчас научу ласковым словам! Мамма мия, заткни ушки – твоя бомба говорить будет!

Она открыла дверь и решительно двинула на выход…

А в салоне "корейца" продолжался сыр-бор. София надвигалась как угроза, как туча, как ураган, но там все были слишком увлечены друг другом, чтобы это заметить.

– Ну, потому что не я это, сколько можно повторять! – стоял за себя Герман. – Не я! У меня руки – вот, на без десяти два были!

– Ага! Были на без десяти два, а сплыли на полшестого!

– Мужчины, – кивнула им в окно девушка Романа. – Объединяйтесь.

София уже подошла к водительской двери. Она дёрнула за ручку, но та оказалась заперта. Дёрнула сильнее, ещё сильнее – Герман сглотнул, опустил стекло, и София выплеснула ему на голову всё, чего понабралась в Италии:

– O, Dio! Ma guarda questo! Cos’altro si poteva aspettarsi – certo che un’uomo sta al volante!

Девушка Романа заметила с кресла:

– Хы! Если гора не идёт к Орнелле Мути, то Орнелла Мути сама идёт к горе.

– Non sai guidare, ma ti metti! Buongiorno, cretino, dai fuori!¹⁹

– Хы… Чую, разговор будет долгим, – заметила девушка Романа.

Рома похлопал друга по плечу. Тот обернулся, словно попрощался, открыл дверь и вышел. Он слушал Софию, будто силился её понять, она же тараторила без умолку, горячо и страстно, активно помогая себе жестами и тем нарочно сбивая противника с толку. Ну и выпуская, разумеется, пар за эту сволочь Марио, который до сих пор не сподобился даже на смс-ку.

– Guidi come un deficiente! Non hai le mani, o gli occhi ti mancano?! Che idioto ti insegnava a pilotare una macchina?! Ecco, guarda, cos’hai fatto – hai rotto tutto!²⁰

София красноречиво указала на расцелованный бампер. Герман понимающе выпятил губу, потёр лоб, кивнул…

За происходящим внимательно следила парочка с заднего сиденья:

– О чём кричат нерусские? – спросила девушка своего Романа.

– Тщщ! – шикнул тот, вслушиваясь в софийские эскапады.

– O, Madonna, non sopporto questo! Inoltre, anche sta annuendo. incredibile! impossibile! Ha sottoportato ai pericoli due donne carine, rotto la macchina e ancora sta ritto e fa la finta di capisce qualcosa!²¹

Герман подумал-подумал да и ответил:

– Signorina, calmati, sci-sci, tranquilla! Capisco tutto che vedo e sento. Era la colpa mia, ma poi, questo vale per gridare contro me a squarciagola?²²

Говорящих на итальянском языке мы каждый день в булочной по несколько встречаем, а тем паче тут, на подмосковной трассе – просто некуда плюнуть, верно? София же настолько отвыкла от российской действительности, что так и застыла на месте с открывшимся для ругани ртом.

– О чём говорят-то, спрашиваю? – не унималась девушка в гетрах.

– Да тише ты! – не выдержал Роман. – Не видишь, знакомятся!

Между тем, экспрессивная итальянская поза Софии заменилась сдержанной русской. Смутившись, она лёгкими оборками привела себя в порядок и растянулась в певучей улыбке.

– Sofia, – протянула она Герману руку.

– Ermanno, – ответил пожатием тот.

Из автомобиля Германа высунулась девичья голова.

– Да говорите ж вы по-человечьи, Дольчегаббана вас побери! Номера-то российские у обоих!

Только здесь София и Герман осознали всю анекдотичность ситуации, расслабились и разрядились в непринужденном смехе.

– Гера по-нашему, – поправился Эрманно.

И они ещё долго смеялись, как будто нарочно затягивали весёлость момента, чтобы подольше рук не размыкать. И не размыкали…

У столкнувшихся машин, где кучкой топтались Роман, его девушка и мама Елена, суетились представители двух конкурирующих страховых компаний: вёрткий тридцатилетний мужчина, молодость которого уходила корнями в Одессу, и Инна, уже знакомая вам по порядку изложения, но ещё не знакомая Софии по порядку действий. Инна фотографировала, Одессит записывал в блокнот.

– Ну, что – всё понятно, – подвела итоги Инна. – Обычный страховой случай. У вашего клиента предусмотрен, так что платите вы.

Одесситу долг велел сопротивляться:

– Мадам, я таки извиняюсь!

– Что? – откинула чёлочку Инна, готовая сражаться.

Одессит высказался:

– Ах, мадам, я вас так уважаю и в вашем марафете нахожу вас просто рыбой, но шо, позвольте, извиняюсь, значит – будете платить? Тут же, как божий день, нарушение правил дорожного движения у мамочки – то есть, вашей, на минуточку, клиентки.

Инна набычила лоб, собрала его в гармошку, плюнула на пальцы и этими пальцами взлохматила стопку печатных листов договора.

– Что ж, – со значением сказала она, – может, вы там у себя напрочь забыли русский язык – ну так я вам напомню…

Страховщики продолжали спорить, а София и Герман прогуливались на удалении, говорили о вкусах, чуть ли не о поэзии и почти об искусстве. Герман поинтересовался:

– А почему Италия, кстати?

– Ну, я закончила архитектурный, и решила закрепить знания на практике. Теперь у меня сертификат из страны, в которой в архитектуре понимают, как нигде.

Она не стала открывать всей правды первому встреченному италофилу, но тот всё равно протянул ей руку. София посмотрела на этот жест иронически, с непониманием:

– Так вроде знакомились уже.