Чао, Феликс Вивас

– Но мы тогда не знали, что мы ещё и коллеги! – задорно пояснил Герман. – Я тоже архитектор.

– А-аа, – воскликнула София и ответила на рукопожатие, подмигнув. – Или конкуренты…

– Ха-ха! – кривлялся Одессит. – Ну, мадам! Я этого не хочу, я прямо всеми силами этому сопротивляюсь, но вы меня натурально умиляете! Шобы наша фирмочка платила да такие деньги ни за шо?! Это смешно, как стакан чаю в школьном буфете!

– Знаете что! – откинула чёлочку Инна. – Не хамите мне! Не хамите! Я не мадам вам никакая – мне тридцати даже нет!..

Герман и София, меж тем, прошлись до лесочка:

– Приятно знать, что есть ещё на свете девушки, способные потратить три месяца в Италии не только на шопинг и шезлонг у моря.

– Ну, не без этого. Но, когда жизнь так опьянительна, что делает тебя способной на нечто большое, что никогда прежде не было тебе по плечу – как-то само собой становится не до безделья. Не хочется сидеть сиднем, понимаете? Хочется порхать! Я не знаю, подарить букет одинокой старушке, назначить свидание незнакомцу, влюбиться! Срочно хочется влюбиться! И двигаться, словно танцуешь под музыку. И отключить в телефоне часы, чтобы не следить за временем!..

София говорила, и как иллюстрации к её словам мелькали яркие картинки воспоминаний из вчерашнего прошлого: вот София дарит букет одинокой итальянской старушке, вот на неё оглядывается МАРИО, вот София кормит Марио хлебом на песке у воды, помазывая его губы оливковым маслом, а вот в антураже вечерних огней и бокалов с красным вином она отключает звонящий мобильник…

Герман улыбнулся, а, улыбнувшись, вздохнул:

– Знакомо. Месяца три назад у меня было точно такое же настроение.

– Так это же прекрасно. А, если не секрет, что случилось потом?

Герман закинул голову и посмотрел в небо, как в картинки своих воспоминаний…

– А потом, – начал он, но откровение момента разрушил телефонный звонок. Гера поморщился, увидев имя абонента. – Простите, – сказал он Софии и обратился к трубке: – Да… Да… Я прошу у вас три недели. Всего три недели отсрочки. Пожалуйста. Да. Ну что это – срок разве для вас? Мы же добросовестные плательщики, вы знаете – у вас нет повода нам не доверять… Договорились? Спасибо большое, спасибо.

Герман выдохнул, как после раунда на боксёрском ринге. Он изменился: стал деловым, занятым, исключающим трату времени впустую.

– Так вот, – поспешил он закончить, – потом я стал жить так, чтобы настроение больше не менялось. По крайней мере каждые три месяца. И избавил себя от зависимости и доверия кому бы то ни было. Поверьте, это тоже неплохо. Ну, что там, страховщики эти уже разобрались, наверное – пойдёмте посмотрим?

Он ушёл вперёд, держа руки в карманах – София погрустила да и двинула следом…

На месте ДТП Инна, доведённая до исступления пререканиями с Одесситом, резко вырвала блокнот из его рук, вписала туда что-то, чуть не разорвав пером бумагу, оторвала и сунула листок Одесситу за воротник, а блокнот швырнула в кусты.

– Заплатите, я говорю, не разоритесь! До конца месяца!

– Мадам! – сделал Одессит шаг к обороне.

– И говорить мне – мисс! – Инна яростно дёрнула дверь своей машины. – Месье! – Она прыгнула за руль и газанула, а Ромке с Одесситом осталось наблюдать, как её машинка исчезала в пылевых кучеряжках.

– Прошу простить великодушно, – промокнул Одессит лоб, – я тут у вас человек новый, вы мои первые клиенты… но мисс такая деловая мадам, шо аж вспотел.

За политическую позицию и праведные труды Роман поощрил Одессита леденцом в красной обёртке:

– Молодец. Старался…

Глава 3. Игорь

Для чего люди селятся в загородных посёлках? В загородных посёлках люди селятся для того, чтобы жить на просторе, а живут за забором из штакетника и профнастила. Вы покупаете голый земельный участок с обещанием подключенных коммуникаций и представляете, как здесь возникнет дом вашей мечты и как вы будете пить в нём чай по утрам, обозревая с крылечка красоты окрестного ландшафта. И кирпичик за кирпичиком поднимается ваша мечта, а вместе с ней растут стены соседской мечты и соседские заборы. Такие заборы, что и с шестом не перепрыгнуть. И весь ваш окрестный обзор красоты сужается до газона на шести перекопанных сотках. И, обидевшись на соседей, вы ставите такой же забор, только ещё выше. И дорога к дому превращается для вас в путешествие по одноколейному лабиринту.

Но есть один участок, обнесённый не отвесным забором, а изящной оградкой – не для защиты, а для красоты. По ограде плетутся розы, а крыльцо украшено большим количеством подвесных цветочных горшков. И этот участок напоминает вам о мире, где говорят на превосходном языке, где никто никого не боится и где никому ни от кого нечего скрывать. Такой дом принадлежит семье из двух женщин: Софии и её мамы Елены.