Чао, Феликс Вивас

Тем же утром в аэропорту, в зале прибытия, на паспортном контроле глаза КОНТРОЛЁРА внимательно выглядывали исподлобья – они сличали Софию с её фотографией в паспорте. За три месяца Италия очень на неё повлияла. Девушка из-под серого неба увидела, как живут люди под солнцем – что едят, в чём ходят, о чём говорят, чему улыбаются – и с удовольствием стала почти итальянкой. Длинные волосы теперь были распрямлены и заколоты с одного боку. Макияж присутствовал минимально – только на ресницах. Ногти были чисты от лака и аккуратно подпилены. Недорогие стильные бусы лежали на груди, которая и без них была украшена красным сердцем внутри признания "I Love Venezia" на большой белой футболке. Поясницу опоясывала летняя рубашка, повязанная узлом на пупке. Довершали наряд просторные по фигуре, укороченные брюки, безупречные щиколотки, легкие спортивные тапочки, большая и дорогая рыжая сумка на загорелом локтевом сгибе. Такие люди Контролёру не нравились. София попыталась улыбнуться, но он пресёк её попытку щелчком скул, шлёпнул ей в паспорт кирпичную, как его физиономия, печать и сунул документ обратно через стекло, откуда ему виднелась очередь из пассажиров с паспортами наготове. София отошла от окошка, развернула маленькую, порционную шоколадку, отправила её в рот и прошла дальше, под широкую надпись "Добро пожаловать в Россию", в зал выдачи багажа.

А в толпе встречающих уже выглядывала МАМА своей молоденькой копии – ухоженная женщина с именем Елена, опытом сорока пяти прожитых лет и формами, вполне ещё способными вызывать интерес. Из ворот к встречающим вышла София. Одной рукой она волочила за собой красный чемодан на колёсах, а другой – держала возле уха модненький смартфон и рыжую ручную сумку.

В фойе переминались медвежьи фигуры таксистов, хмуро оглядывающих прибывших из-под бровей и кепок и вертящих в пальцах автомобильные ключи.

– Такси! Такси в город! Такси недорого!

Маленькую Софию живо обступили двое медведей с обоих боков.

– Антикризис! – отрекомендовался первый таксист. – Девушка, такси-антикри..!

– Non parlo russo, chiaro?!!¹⁴ – раздражённо пальнула София, как только заметила их движение к себе. Она оглядела их, застывших на месте, резко убрала смартфон в сумку и прошла мимо.

Глядя ей в след, первый делился со вторым:

– Слышь, а чё – "такси" же на всех языках одинаково, вроде, не? Такси есть такси хоть на тарабарском, хоть на дуремарском. Чё тут непонятного?

– Да они вообще тупые, – поддержал его второй таксист, сочувственно провожая девушку мутными от плохого питания глазами. – Загнивают там, в Европе своей, с сыром своим плесневым. Озверели совсем. – Тут он потерял к итальянке интерес, и снова вернулся к работе: – Такси в город! Недорого! Для русских!..

А Мама всё вытягивала и вытягивала шейку, всё старалась возвысить свою голову над прочими головами и высмотреть издалека свою кровиночку. Наконец, её лицо растащило в стороны от счастья:

– Ча-ааао!

К ней, держа за ручку красный чемодан на колёсиках, семенила улыбающаяся София. Мама и дочка встретились, крепко обнялись и поцеловались по-европейски – дважды.

– Sofia, bambolina mia! Come stai?¹⁵ – выпалила Мама, точно из разговорника прочла.

– Ciao, mamma, ciao, carissima! Sto bene, grazie! Tu sia molto brava in italiano, e mi domando, chi di noi davvero stava in Italia?¹⁶

– Ну дочь! Ну дочь! – восхищённо замотала Мама головой. – Ничего не поняла!

– Я сказала, что ты у меня самая красавица и молодец!

Две родные женщины рассмеялись и обнялись снова.

– И всё же, как меняют человека три месяца жизни вдали от родины! – осматривала Мама дочурку. – И язык выучила, и без каблуков научилась ходить и сумочку носить без акрилового маникюра!

Она взяла чемодан – Софии осталась лишь её ручная сумка. Так и пошли. София дополнила:

– Ещё я разбираюсь в футболе, понимаю толк в маленьких машинках и умею делать покупки, не откладывая их на воскресенье, потому что в воскресенье у них там ничего не работает, кроме желудков.

– Значит, то, что сегодня – воскресенье, очень кстати, – заметила Мама, – тебя ждёт брусничный пирог!

– Мой любимый? – загорелась София, но взвесила объёмы мысленно проглоченных калорий, от которых не сможет воздержаться, и захныкала: – Мадонна, не-ееет!..

Из аэропорта на запах выпечки с брусничной начинкой их несла порядочная красная "немка". Мама управляла машиной, а София – языком с переднего пассажирского кресла:

– Мама, ты не понимаешь. Allora, ti spiego.¹⁷ Рим – это центр, это дух центра мира. Уже на станции: толпы, шум, гам, суета! Чуть выйдешь – древность, пласты времён! Но, знаешь, если все туристические дороги ведут в Рим, то все финансовые потоки однозначно сходятся в Милане. М-ммм!.. Ты ещё из вокзала не успеваешь выйти, как понимаешь: всё баблишко страны находится здесь.

– Ха-ха! – рассмеялась Мама. – Пусть без ногтей и каблуков, ты всё равно осталась нормальным столичным человеком!

– Постоянство – не порок, – ответила София, потянувшись к сумочке на заднем сиденье. – Без постоянства не бывает больших достижений.