Чарли

В двух других камерах тоже никого не было. Неудивительно, Сент-Круз очень примерный городок даже на фоне надвигающегося апокалипсиса.

— Офигенное свидание, — сказал я. — Десять из десяти просто.

Забившаяся в угол бродяжка прижала к груди подушку и спрятала в ней лицо.

— Может, сбежим? — предложил крепыш. — Чарли проломит стену и…

— И что? Попросим убежища в Уганде?

— Почему сразу в Уганде? В России, например.

— А кто нам его даст? За какие заслуги? Мы сперли деньги из банкомата, а не слили файлы АНБ.

— И как теперь быть?

— Не знаю. Попробую позвонить отцу. Если очень повезет, он вытащит нас под залог. Но чует жо… сердце, гораздо раньше сюда заявятся люди в костюмах на черных вертолетах.

— Хватит воровать мои реплики.

— Ну прости! Надо же хоть что-то своровать, чтобы не сесть зазря!

Мы замолчали. Минут через двадцать пришел Брэдли и отвел меня в свой кабинет. Отдельной комнаты для допросов в участке не имелось, пришлось сидеть перед заваленным пыльными папками столом и наслаждаться монотонным щелканьем секундной стрелки часов на стене.

Шериф пододвинул к себе клавиатуру и спросил:

— Имя, фамилия, дата рождения.

— Не скажу. Ни слова. Без адвоката, — тем же тоном ответил ему.

Коп вздохнул и поправил очки. На кой они ему в полутемном помещении — очередная загадка. Позвонив кому-то, офицер заверил, что государственный защитник прибудет с минуты на минуту и попросил о разговоре без протокола.

— Смотря о чем пойдет речь.

— О девушке. Кто она?

— Думал, вы знаете.

— Хочу сверить свои данные с вашими.

— А давайте наоборот?

— А давайте не будете ставить условия. Не в том положении. Вам грозит от трех до семи лет за укрывание преступницы.

— Вздор, — я усмехнулся. — Вы ничего не докажете.

— Возможно, — охотно согласился коп. — Но та, кого вы называете Чарли, от срока не отвертится. Камеры все зафиксировали. И хоть сумма украденного невелика, к столь таинственной персоне наверняка накопилось огромное количество вопросов у самых разных служб. Вдруг она работает на террористов? Или иностранная шпионка? Мало ли, все надо проверять. А вы прекрасно знаете, какие методы использует то же ЦРУ.

— Вас тоже не мешало бы проверить. Уж больно рожа подозрительная.

Я ожидал, что Брэдли вспылит или даже попытается надавать мне по печени за дерзость, но вместо этого он хмыкнул и откинулся на спинку кресла.

— Возможно, вы правы. Но первыми проверят вас. А до меня же очередь и вовсе может не дойти. Отказываться от сотрудничества не в ваших интересах, поверьте.

— И о каком-таком сотрудничестве идет речь? Подозреваю, дело вовсе не в признательных показаниях из-за какого-то сраного банкомата.

— Верно.

Договорить полицейский не успел — в дверь громко постучали.

— О, а вот и адвокат. Войдите!

На государственного защитника я даже не взглянул. Абсолютно во всех странах они работают исключительно на следствие, а не на обвиняемых. Надеяться на подобную помощь не просто глупо, а еще и опасно. Чаще всего такие вот адвокаты просят просто подписать явку с повинной и не париться.

— Я имею право на звонок.

— Разумеется, — ответил знакомый голос. — И очень скоро вы им воспользуетесь. Вот буквально прямо сейчас!

Защитник швырнул на стол какую-то папку и опустился на свободный стул. Коричневый костюм-тройка, широченные плечи, рвущие ткань бицепсы, серо-стальной взгляд, змеиная ухмылка и белые волосы.

Я почувствовал, как подлокотники кресла залило ледяным потом. Рядом со мной сидел Комбат.

Глава 18

— Шериф, я хочу пообщаться с клиентом наедине.

— Ваше право, — ответил коп и направился к выходу.

Я даже не успел его остановить. Хотя что сказал бы ему? Офицер, этот седой амбал умеет летать, стрелять энергетическим лучом и хочет меня убить? Брэдли лишь усмехнулся бы. Даже санитаров не стал вызывать.

Дверь захлопнулась, и Комбат тут же пересел на край стола, нависнув надо мной как гора.

— Вот ты и попался, мелкий засранец, — прошипел он. — Я позаботился о том, чтобы никто тебе не помог. Ни паршивая предательница Альфа, ни Чарли. Ты теперь полностью в моей власти и будешь делать все, что пожелаю. Иначе тебе и твоим друзьям крышка — медленная и очень мучительная. Понял?

Я стиснул зубы и отвел взгляд, но косплей пленного партизана вышел весьма посредственный. Бледное лицо, катящийся градом пот и дрожащий подбородок не прибавляли уверенности, и Комбат отлично это понимал. И продолжил давить:

— Ты даже не представляешь, каким мукам я вас подвергну. Вы будете орать и выть, прося прикончить вас быстро.

— Офицер Брэ…

Здоровяк ругнулся и сжал мое лицо огромной ладонью. Я вытаращил глаза от боли — еще немного, и кости лопнули бы к чертовой бабушке.