Чарли Чан идет по следу

– Ничего страшного, сынок. Усердно трудись и заработай на машину самостоятельно, и никаких рассрочек, плати наличными. Нечего связываться с кредиторами. И, пожалуйста, дети, обратите внимание на свою речь: вы уже взрослые, а выражаетесь вульгарно, как подростки. «Укокошил», «зацапаешь», «киношка», «драндулет» – так-то вы используете богатства английского языка? По-моему, вы слишком американизировались.

Жена Чана, моложавая и подвижная, хотя и полная, женщина, подала на стол овсянку, поставила чайник и разлила чай.

– Шейла Фейн – легенда нашего времени, – вздохнула она. – Мне очень жаль ее. Если ты посадишь в тюрьму ее убийцу, твое имя войдет в историю криминалистики, а иначе…

Чарли поперхнулся горячим чаем.

– Да будет вам в конце концов! Что с вами творится? У меня такое чувство, что, если я не найду убийцу мисс Фейн, меня выгонят из собственного дома.

– Может, еще чаю? – примирительно добавила жена.

Выпив вторую чашку, сыщик встал из-за стола. Младшая дочка Эвелин принесла ему шляпу и поцеловала на прощание. Инспектор сел в свою старенькую машину и поехал на службу. Путь лежал через китайское кладбище, разбросанное по склону холма. Здесь покоилась мать Чана, которую он когда-то нищей привез из Китая. А теперь он и его дети – полноправные граждане Соединенных Штатов. Генри и Роза собираются поступать в американские университеты, Эвелин и вовсе настоящая американка и даже с трудом понимает по-китайски. Что сказала бы бабушка, увидев своих внуков?

Едва машина свернула в деловой квартал города, инспектор отвлекся от семейных воспоминаний и сосредоточился на злободневных служебных вопросах. Больше всего его мысли занимал Роберт Файф, поэтому Чан немедленно отправился в отель «Вайоли». Портье сообщил, что мистер Файф ушел с каким-то человеком. С кем именно? Описание внешности посетителя не оставляло никаких сомнений. Все понятно, опять Смит. Какого черта ему нужно от актера? Почему Файф сознался в преступлении, которого не совершал?

– Кажется, мистер Файф собирался в Королевский театр, – спохватился портье. – Он там служит.

Чан вышел из раздумий и решительно направился в театр. На плохо освещенной сцене шла репетиция нового спектакля. Вокруг толпились актеры, ожидая свои реплики. Сыщик тотчас заметил Роберта, который вяло читал какой-то монолог. Чарли двинулся по проходу через партер. У края сцены за столиком сидел человек в зеленой фетровой шляпе и держал в руках листы с текстом пьесы. Он с явным неудовольствием взглянул на полицейского и буркнул:

– Вы куда?

– Мне нужно поговорить с мистером Файфом.

Роберт приблизился, отирая пот со лба, и проскользнул за кулисы, сделав Чарли знак следовать за ним.

– В чем дело, инспектор? – спросил он, когда они оказались наедине.

– Я пришел проверить ваше алиби, – ответил сыщик. – Обычная формальность.

– А! – воскликнул актер. – Ради бога, проверяйте. Мистер Вейн! – позвал он, и человек в зеленой шляпе неохотно поднялся со стула и подошел к ним. – Это мистер Вейн, наш режиссер, а это мистер Чан из сыскной полиции, – представил их друг другу Роберт. – Видите ли, господин Вейн, инспектор пришел по поводу вчерашнего убийства. Он желает спросить вас, в котором часу вчера я был готов к выходу.

– В восемь двадцать, – проворчал Вейн. – Опоздал на пять минут. Мы чуть не вышибли дверь в твою гримерку, пока колотили в нее. Черт знает, где ты шатался!

– Еще один вопрос, сэр, – обратился сыщик к режиссеру. – По ходу пьесы, которая шла вчера, у мистера Файфа должен быть нож?

– Нож? – рассмеялся Вейн. – Вы шутите? Какой нож в комедии из светской жизни?!

– Спасибо, – сказал Чан и попросил Файфа проводить его к выходу.

Пока они спускались в темный партер, инспектор мучительно соображал. В двенадцать минут девятого Шейлу Фейн видели живой. В двадцать минут девятого Файф был за кулисами, готовый выступать. Восемь минут. Нет, как бы Роберт ни гнал машину, доехать от Вайкики до Королевского театра за восемь минут невозможно. Алиби Файфа не подлежит сомнению, и все-таки… У последнего ряда кресел Чан и Файф остановились и облокотились о барьер.

– Вы создаете препятствие на пути правосудия, мистер Файф, – угрюмо произнес Чарли.

– Что вы, инспектор! – наигранно удивился актер. – Я от всей души желаю вам успеха.

– Не лгите мне, я далек от лицедейства. Утром вы виделись со Смитом. С какой целью?

– Ах, это. Так он выклянчивал у меня деньги. Думаю, то же самое он проделает в отношении всех, кого вчера видел в особняке. Он считает, что встреча с такими богатыми господами должна и ему, бедняку, принести хоть малую выгоду. Я дал ему несколько долларов, изобразив, что купил у него его мазню. Вот эту. – Файф указал на кресло, где лежало полотно с темнокожей девушкой.

Чарли внимательно посмотрел на картину. Глаза юной особы, позировавшей среди цветов и зелени, показались ему очень живыми и выразительными.

– Может, Смит на самом деле талантлив, – заметил сыщик, – но вас, мистер Файф, придется арестовать.

– За что? У меня же алиби?