Чародей лжи. Как Бернард Мэдофф построил крупнейшую в истории финансовую пирамиду

Но сам руководитель уже принял решение. «Суть в том, что, поскольку мы не знаем, почему он делает то, что делает, мы понятия не имеем, нет ли в его бизнесе противоречий, которые могут привлечь внимание регуляторов». Не было смысла рисковать угодить в скандал ради относительно скромного, по их расчетам, дохода. «В этом деле соотношение риска и выгоды не в нашу пользу, – заключил он, добавив: – Прошу соблюдать конфиденциальность».

Инспектор Комиссии показал эти загадочные письма своему начальнику, который отнесся к ним серьезно и попросил подчиненного разузнать об этом хедж-фонде побольше. Но, когда инспектор снова явился в Renaissance, глава фонда лишь пожал плечами. По его словам, автор письма присутствовал на совещании, «где немного поболтали о Мэдоффе», но, насколько им известно, все это бездоказательно. Да, верно, их хедж-фонд больше не ведет дел с Мэдоффом, но лишь из-за слабой отдачи.

Объяснение прозвучало странно. Сомнения, неоднократно высказанные в письмах, были убедительны, аргументированны и недвусмысленны. Уже в 2003 году эти люди перестали доверять Мэдоффу и начали сворачивать деловые отношения с ним. И они знали других сообразительных людей на Уолл-стрит, которые поступили точно так же. Конечно, они могли бы помочь молодому инспектору Комиссии, который пытался разобраться в том, что происходит у Мэдоффа.

Но, похоже, люди из Renaissance (как и их коллеги из Credit Suisse и Rogerscasey, которые к началу 2004 года негласно занесли Мэдоффа в черный список) не желали со всем этим связываться. Нат Саймонс из высшего руководства Renaissance позже объяснил, что вся информация, которой располагал фонд Renaissance, была, как он полагал, доступна и Комиссии. «Нас считают умниками, а мы просто посмотрели общедоступные документы… для этого не нужна ученая степень по математике», – заметил Саймонс.

Кроме того, заявил он, информацию, на которую они опирались, добыть труда не составляло. И действительно: хоть Саймонс этого и не знал, Комиссия уже получила сведения без какой-либо помощи суперигроков вроде Renaissance. В 2000 и 2001 годах Комиссия не отнеслась всерьез к обвинениям Гарри Маркополоса, однако сходные предупреждения она получила и в мае 2003 года – они-то и побудили Лори Ричардс сделать тот самый декабрьский звонок Мэдоффу и задать ему вопрос о его бизнесе с хедж-фондами.

Сигнал поступил в вашингтонское отделение Комиссии, в отдел управления инвестициями, наблюдавший, в частности, за отраслью хедж-фондов, в 2002 году. В то время Комиссия призывала руководителей сообщать о любой подозрительной деятельности, и в мае 2003 года один управляющий хедж-фондом так и поступил. Он конфиденциально поведал Комиссии, что его фирма рассматривала целесообразность инвестирования в два разных «донорских» фонда Мэдоффа, но оба варианта отклонила. Сигналов опасности было предостаточно, сказал он, но самый тревожный факт состоял в том, что среди торговцев опционами ни один не признался, что заключает сделки с Мэдоффом. Разумеется, в трейдерском сообществе не принято разглашать сведения о клиентах, но все же странно, если не существует подтверждений, пусть в самых общих чертах, деловых отношений с тем, кто, по идее, должен быть одним из их крупнейших клиентов.

Эти сведения были переданы в отдел, занимавшийся брокерскими фирмами, где и пролежали без рассмотрения несколько месяцев. Когда наконец с них стряхнули пыль, расследование не уделило первостепенного внимания странному факту отсутствия следов опционного трейдинга, но все же подошло критически близко к разоблачению аферы Мэдоффа. У кого-то из команды инспекторов возникла мысль получить отчетность Мэдоффа о трейдинге за два года от своих партнеров в области финансового регулирования, Национальной ассоциации дилеров ценных бумаг – NASD, и если бы это было сделано, им тут же открылось бы, что Мэдофф вовсе не торгует акциями и опционами голубых фишек на миллиарды долларов.

Но по причинам, которых позднее никто из причастных к этой истории не смог припомнить, запрос так и не послали.

Впоследствии официальное расследование установит, что сотрудники Комиссии решили пойти простым путем и запросить отчетность по трейдингу не у NASD, а у самого Мэдоффа, и Мэдофф с помощью Фрэнка Дипаскали предоставил им отчеты – разумеется, поддельные. Вопросы остались висеть в воздухе, а в начале 2004 года неукомплектованному персоналу Комиссии было приказано перенести внимание на масштабное обследование индустрии взаимных фондов, что казалось тогда более важным, так как взаимные фонды были самым ходовым в Америке инструментом первичного инвестирования.

Ни докладные Гарри Маркополоса в 2001 году, ни почти идентичные выводы управляющего хедж-фондом в 2003 году не попали во внутреннюю базу данных следственной информации Комиссии. Поэтому, когда в 2004 году были случайно обнаружены электронные письма в компьютерах Renaissance Technologies, никаких следов тех ранних, нерассмотренных, предупреждений не сохранилось.