Чародей лжи. Как Бернард Мэдофф построил крупнейшую в истории финансовую пирамиду

Террористическая атака 11 сентября 2001 года оторвала внимание страны от фондового рынка и любых возможных расследований Комиссии по ценным бумагам и биржам, а внимание СМИ – от пристального расследования сюжетов, о которых говорилось в статьях Окрента и в Barron’s, и от упорно ходивших на Уолл-стрит слухах насчет Берни Мэдоффа. После нападения на Всемирный торговый центр персоналу FINRA (Агентство по регулированию деятельности финансовых институтов) в Нью-Йорке пришлось эвакуировать офисы на Уолл-стрит, а их юридический персонал нашел прибежище в офисах Мэдоффа на Манхэттене. Когда 17 сентября фондовый рынок открылся вновь, фирма Bernard L. Madoff Investment Securities вместе с остальной Уолл-стрит была готова отправлять предложения, принимать заказы и давать отпор.

Пока фондовый рынок постепенно приходил в себя и американцы пытались приспособить сознание к восприятию нового миропорядка, партия хедж-фондов, которая помогала питать аферу Мэдоффа, с удвоенной энергией возобновила свою деятельность. Суммы, доверенные практически никем не контролируемым управляющим хедж-фондами, между 2001 и 2003 годами выросли более чем на треть. Институциональные инвесторы добавляли хедж-фонды к своим портфелям, подгоняемые прибылями (намного превосходящими прибыли открытых взаимных фондов) и поддерживаемые верой в то, что они способны аккуратно обойти растущие риски, неизбежно сопровождающие столь высокую отдачу от инвестиций.

Несмотря на то что хедж-фонды номинально оставались закрытыми для всех, кроме богатых и искушенных, среди политиков и регуляторов крепло убеждение, уже теоретически обоснованное кое-кем из ученых мужей, в том, что американцы со средним доходом «заслужили» право разделить эти высокие прибыли. Почти никто не задавался вопросом, обладают ли инвесторы со средним доходом теми же навыками оценки рисков, что инвесторы институциональные, – или, если на то пошло, так ли хорошо оценивают риски институциональные инвесторы, как им самим представлялось. Оставался один шаг до того, чтобы простой трудящийся американец подхватил заразу хедж-фондов и при первом удобном случае побежал отдавать свои деньги, прямо или через посредника, какому-нибудь хедж-фонду – бизнес-партнеру Мэдоффа.

Для инвестора из среднего класса одна из дорожек в мир хедж-фондов пролегала через «фонд хедж-фондов» – финансовый инструмент, дебютировавший на рынке США летом 2002 года. Эту концепцию позаимствовали у индустрии взаимных фондов 1960-х годов. В те годы инвесторы могли покупать акции в «фонде взаимных фондов», уплачивая двойное вознаграждение за привилегию иметь сформированный кем-то портфель самых результативных фондов. За фондом хедж-фондов стояла та же идея, одетая в Armani. Мелкие инвесторы могли вложить всего 25 тыс. долларов в фонд, публично заявленный к размещению, чьи управляющие поставили бы эти деньги на конюшню многообещающих частных хедж-фондов. (Даже эти 25 тыс. долларов были сугубо добровольными. Юридически это были взаимные фонды, которым по закону не требовалось устанавливать минимальной суммы инвестиций.)

«Фонды хедж-фондов вызывали особую тревогу, потому что они позволяли инвесторам вкладываться не непосредственно в сами хедж-фонды, в которые они из-за законодательных ограничений едва ли могли инвестировать напрямую», – сказал в апреле 2003 года на слушаниях в Конгрессе председатель Комиссии по ценным бумагам и биржам Уильям Х. Доналдсон.

Они не могли инвестировать напрямую, потому что закон позволял хедж-фондам принимать только «аккредитованных инвесторов», – тех, кто имел чистые активы стоимостью минимум 1 млн долларов. Однако к 2003 году этому требованию отвечало растущее число американских семей со средними доходами. Стоимость жилья была высокой и все росла, а с нею у множества семей росли объемы активов, заключавшихся в стоимости их домов. А их индивидуальные пенсионные счета IRA (Individual Retirement Account) и пенсионный план 401К существовали достаточно долго, чтобы на них скопилась существенная сумма. В итоге миллионы американцев стали потенциальными клиентами хедж-фондов.

Реальность была такова, что все больше американцев передавали свои «самоуправляемые» IRA в руки Берни Мэдоффа. Самоуправляемый индивидуальный пенсионный счет обычно состоял не из традиционных (и традиционно регулируемых) акций, облигаций и взаимных фондов. Эти альтернативные вложения варьировались от товаров до недвижимости, но включали и заметную долю хедж-фондов. А раз владельцы сбережений делали выбор инвестиций, Налоговый кодекс требовал у них воспользоваться услугами фирмы-держателя, которая называлась хранителем IRA, следовала указаниям владельца счета, делала инвестиционные покупки и выполняла административную работу. Один из первых инвесторов Мэдоффа во Флориде нашел небольшую фирму Retirement Accounts Inc., которая управляла его пенсионным счетом IRA, помещенным в Avellino & Bienes, несмотря на то что весьма вольная деятельность бухгалтеров не была зарегистрирована, никакой письменной информации о фирме не было, а отчетность была минимальной.

Клич был брошен, и Retirement Accounts Inc. стала управлять сотнями самоуправляемых пенсионных счетов, вложенных в Мэдоффа. После нескольких слияний и поглощений она стала подразделением гигантской компании по оказанию финансовых услуг Fiserv Inc. К 2008 году она занималась примерно восемьюстами самоуправляемыми пенсионными счетами, инвестированными в Мэдоффа, стоимость которых превышала миллиард долларов.

Другой способ заработать на хедж-фондах и других малорегулируемых инвестициях – и, следовательно, получить возможность угодить в ловушку Берни Мэдоффа – для американца со средними доходами был связан с пенсионными отчислениями по месту работы.

Крупные публичные и корпоративные пенсионные фонды годами отводили на «альтернативные инвестиции», в том числе и в хедж-фонды, лишь крохотную часть своих активов. К 2003 году уже и бесчисленные малые пенсионные планы инвестировались в эти высокорискованные «альтернативы» – а на самом деле десятки из них вкладывались в Берни Мэдоффа.

Уже в 1989 году шесть небольших профсоюзов севера штата Нью-Йорк через лонг-айлендскую консультационную фирму под названием Ivy Asset Management начали инвестировать пенсионные активы в Мэдоффа. Основателей Ivy Asset Management в 1987 году представил Мэдоффу один из клиентов, и с тех пор более десяти лет они поддерживали отношения. Другие едва оперившиеся финансовые консультанты вскоре тоже стали инвестировать пенсионные деньги своих клиентов через Ivy, которая оставляла себе немалое вознаграждение за консультации и экспертизу. Некоторые новые партнерства с ограниченной ответственностью формировались единственно для инвестиций в Мэдоффа через Ivy, и множество пенсионных фондов были привлечены их стабильной и надежной отдачей от инвестиций.