Чаролом

– При одной мысли о количестве жизней, которые мы смогли бы спасти, если бы захватили Лос, становится дурно.

– Её защищал Саванный Скиталец.

– Думаешь, ему удалось бы выжить, навались мы обеими флотами?

– Ну, то, что он сотворил с «Императрицей» и «Королевской пикой», меня впечатлило. С другой стороны, мы ещё не применяли новые пиромантские заклинания в полномасштабных сражениях нашего флота.

– Хорошо. Прикажи, чтобы все моряки и иерофанты высматривали любые признаки появления Саванного Скитальца. Фунт золота тому, кто первым заметит тварь.

Лотанну склонил голову, Вивиан взглянула на далёкий город.

– Выдвижение флота против Саванного Скитальца смахивает на авантюру, однако не он один изменился за прошедшие годы. С той поры, когда он украл мою способность к чарословию, я стала сильнее. И сегодня мне, быть может, удастся свести с ним старые счёты.

Глава 44

Леандра хотела повидать отца до начала войны. И лучше – с глазу на глаз, без матери, а это было непросто.

После того как Саванный Скиталец закончил свои откровения, обсидиановый берег сделался вязкий, как смола, и поглотил его, а затем и сам начал погружаться в пучину. Команде Леандры пришлось поспешить к обломкам своего катамарана. Уйдя под воду, Саванный Скиталец дотащил их до бухты Шандралу и скрылся в глубине, видимо, чтобы не тревожить городских богов войны. Леандра нетерпеливо ждала, пока матросы не подгребут к причалу, Франческа же улетела вперёд.

Едва судно пришвартовалось, Леандра, прихватив Дрюна, поспешила по лестницам. Повсюду была суматоха: суетились горожане, купцы заколачивали двери лавок, тут и там расхаживали патрули красноплащников. Будущие «я» Леандры ощущали целую гамму различных эмоций, от паники и восторга до небытия смерти. Времени оставалось в обрез.

Их семейный павильон оказался набит офицерами стражи и торопящимися курьерами. Франчески видно не было. В сумятице на Леандру с Дрюном никто не обратил внимания, и они ринулись вверх по ступеням. Она уже решила, что доберётся до отца без происшествий, когда, открыв дверь в его комнату, нос к носу столкнулась с Эллен Д'Вейлин.

Та, как обычно невозмутимо, посмотрела на Леандру, однако морщинки у глаз выдали её напряжение.

– Госпожа хранительница, – произнесла Эллен, едва заметно склонив голову.

Леандра определённо почувствовала, что подобное приветствие в устах профессионально сдержанной и деликатной целительницы равносильно плевку в лицо. Впрочем, не менее определённо она понимала, что лично ей, профессионально несдержанной и неделикатной, на это плевать.

– Мне нужно поговорить с отцом, – сказала она, фальшиво улыбнувшись.

– Я побуду в коридоре на случай, если лорду хранителю потребуется помощь врачевателя, – с такой же неискренней улыбкой ответила Эллен, обходя Леандру и Дрюна по широкой дуге.

Увидев во внутреннем дворике отца, Леандра позабыла о гневе, перед тем клокотавшем в ней, как вино в катящейся бочке. Никодимус, ухватившись за трость, которую держала перед собой Дория, осторожно ковылял по патио. Пара медленно пересекла дворик, развернулась и пошла обратно. Отец шагал неуверенно, с крайне сосредоточенным лицом. При виде его немощи сердце Леандры заполнила боль. Она всегда полагала, что умрёт прежде, чем он состарится. И вот теперь…

Леандра застыла, внезапно сообразив, что не знает, о чём говорить. А вдруг он её возненавидел? Она уже хотела развернуться и уйти, но абсурдность ситуации пригвоздила к месту: узнать, что ты – бессмертное воплощение провозвестника хаоса, и волноваться о том, как поговорить с отцом.

Смешной всё-таки орган, это самое человеческое сердце.

Леандра глубоко вздохнула и почти не удивилась, когда Дрюн взял её за руку. Она сжала его пальцы, он ответил ей тем же. Выпустив руку бога, она вышла в патио.

– Папа!

Никодимус с целительницей одновременно оглянулись и застыли, словно к ним приближался тигр.

– Привет, Леа, – проговорил отец с восхитительной уравновешенностью.

Довольно долго никто из них не шевелился. Наконец, Никодимус шепнул что-то Дории. Пожилая целительница кивнула и, покосившись на Леандру, покинула дворик. Леандра отметила, что Дрюн остался у двери, создав для них с Никодимусом хоть какое-то подобие уединения, и почувствовала благодарность за его внимательность.

Никодимус стоял, держась за перила, и смотрел на город. В порту сновали солдаты в доспехах, ряды военных катамаранов заполнили рейд точно ножи – ящик буфета.

– Твоя мать уже всё мне рассказала.

– Вижу, – брякнула Леандра первое, что пришло в голову.

– Она покуда останется в воздухе, – он взглянул на небо.

Подняв глаза, Леандра увидела тёмную точку, неторопливо кружащую над городом.

– Были обнаружены несколько разведывательных воздушных змеев, – продолжил Никодимус. – Думаю, имперцы нападут ещё до заката. Тримурил с тобой уже связалась?

– Пока нет.

– Она по горло занята подготовкой пантеона к отражению атаки. Но, когда твоя мать принесла новости, богиня как раз была здесь. Хотела узнать моё мнение о последних событиях.

– И что ты ей сказал?