Чаролом

Чуть выше них топтались двое свежеиспечённых богов. Молящиеся им видимо черпали вдохновение в облике Саванного Скитальца: у обоих были когтистые передние лапы и драконьи головы. Каменные тела, почти человечьи, с небольшими круглыми животиками покрывала чешуя. Из-за довольно высокого, в десять футов роста боги не могли просто идти по крутым ступеням, они скорее ползли по-змеиному вдоль склона рядом с лестницей.

Внизу серой заплатой выделялся на фоне зелени монастырь Тримурил. Где-то там их ждала Дория, которой было не по силам опять подниматься в гору.

Вокруг скопища корабликов на озере слонялись священники и гидроманты. Зрелище Плавучего Города, занятого своей обычной рутиной, успокаивало, словно размеренный плеск волн.

– Что я вижу! – проскрипел тоненький голосок на ухо Никодимусу. – Буревестник обозревает Пандемониум?

– Пылающие небеса! – воскликнул Никодимус. – Ты застала меня врасплох, богиня.

– Ты выглядел таким умиротворённым, вот я и решила, что настало время поговорить.

– Я просто не ожидал тебя услышать. Думал, ты беседуешь с госпожой хранительницей Франческой.

– О, мы с ней уже славно поболтали о воздушных кораблях. Она продолжает настаивать на том, чтобы переправить новое воплощение Лоса в Драл или Лорн.

– Неужели она так называет теперь Леандру?

– Нет-нет, это мои собственные слова.

– То есть ты уверена?

– Уверена? – дребезжаще захихикала Праматерь-Паучиха. – Я никогда не была настолько глупа, чтобы быть в чём-либо уверенной, однако вид Саванного Скитальца не оставлял сомнений. Я знакома со множеством божеств этого континента, облик некоторых весьма необычен, но никогда ещё мне не доводилось видеть ничего подобного чёрному дракону. Да и к Леандре стоило давно присмотреться. Есть в ней что-то лукавое и хитроумное, хотя самой ей об этом не ведомо. Твоя дочь обвела вокруг пальца всех нас, и людей, и богов. Вероятно, она привыкла так поступать в своей предыдущей жизни.

– Я не вполне тебя понимаю.

– Могучая Империя, благородная Лига… Леандра показала, сколь жестоки они обе. Впрочем, раскрывая нам глаза, она действует не менее беспощадно. Я должна была понять, ведь сама долгими веками не особенно церемонилась, безжалостно направляя к истине бесчисленные иксонские души. Заставить нас сражаться в опустошительной войне – прекрасный способ продемонстрировать нам нашу глупость.

– Но если мы сможем изменить устройство Лиги, то…

– Что, прямо сейчас, Буревестник? – новый скрипучий смешок. – Хочешь убедить неодемонов прекратить охотиться на сирых и немощных? Действительно, что может быть проще! У тебя есть два выхода: либо перестать накладывать свои метазаклинания, либо убедить людей не молиться злу.

– Полагаешь, это невозможно?

– Невозможно, исходя из наших нынешних законов.

– Разве нельзя их изменить?

– Не хочешь сыграть со мной, Никодимус?

– Нет! – резко ответил он, потом его голос смягчился. – Богиня, я хотел сказать, что сейчас не…

Очередной смешок прервал его слова.

– Ты не хочешь из-за того, чем обернулась наша прошлая игра. К сожалению, дорогой мой Буревестник, мы уже вступили в игру. В игру Леандры.

– Что ещё за игра такая?

– Не знаю. Этого не знает даже сама Леандра.

Порыв ветра закружил вокруг Никодимуса, взметнул его длинные чёрные волосы и бросил в лицо.

– Как же нам тогда играть в эту неизвестную игру? – спросил он, пытаясь справиться с непокорной шевелюрой. – Если Леандра в самом деле богиня-плутовка, показывающая нам, что наши законы никуда не годятся, с целью их изменить, разве мы не должны сделать всё, чтобы она выжила?

– Не трудись повторять доводы своей жены. Это дело тёмное. Леандра не покинет город. Она сказала твоей жене, что не желает бросать Шандралу.

– И всё же…

– Хватит, Никодимус, твоя карта бита. Я не собираюсь обсуждать эти скучные материи, когда у нас на руках есть более интересные козыри. Нам срочно нужно выдумать игру, в которой мы сами выживем.

– И о каких же козырях ты толкуешь?

– Давай-ка поглядим, – Праматерь-Паучиха скрипуче засмеялась. – На нас напал поганый Альцион с непревзойдённым даром к чарословию, источник которого – волшебный изумруд, таящий силу юного Буревестника. С самого часа сотворения самоцвет пытается вернуться к своему началу.

– Ох! – воскликнул Никодимус, вдруг всё поняв. – Ну и ну…

– Тебе это по плечу?

– Снять заклинания с келоидного рубца?

– Неужели это не интересная игра?

– Изумруд будет стараться повернуть всё так, чтобы возвратиться ко мне, – Никодимус, кряхтя, присел на верхнюю ступеньку. – Если в конечном итоге Вивиан лишится его, это могло бы пойти нам на пользу. С другой стороны, между мною и моей сводной сестрой протянется ниточка, за которую удобно дёргать. Именно так поступил Тайфон в Звёздной Академии, чтобы уничтожить Фелруса и освободиться, верно?

– Считаешь, Вивиан способна манипулировать тобой?

– Не исключено.

– А ты ею?

– Не знаю.

– Способен ли ты придумать другую, не менее захватывающую игру?

Никодимус устало смотрел вниз, на медленно вращающийся Плавучий Город. Другую игру?..