Чаролом

Всё детство Леандры Франческа отчаянно пыталась её вылечить. Ей удалось определить, что симптомы болезни очень похожи на симптомы ревматологических заболеваний людей.

Одним из немногих медицинских открытий, доставшихся им от цивилизации Древнего континента, было знание того, что подобные недуги вызываются нападением одних тканей тела на другие. Франческа заметила, что женщины с лёгкими формами ревматологических болезней испытывают некоторое облегчение на последних неделях беременности. Кроме того, другие пациенты, страдающие от ревматологических болей, получив травму, на краткое время вообще избавлялись от симптомов.

Продолжительные исследования в Порте Милосердия показали, что ревматологические симптомы снимаются гормоном стресса, вырабатываемым надпочечниками. Надавив на Совет Звездопада и руководство Порта Милосердия, Франческа выбила финансирование для гидромантов, которые и занялись синтезом гормона, используя водяные заклинания.

Результат оказался быстрым и обнадёживающим. С помощью высоких доз гормона удалось остановить приступ болезни Леандры. Однако имелись и побочные эффекты: рост риска инфекций, мышечное истощение, увеличение веса. Гормон стресса оказался жизненно-необходимым лекарством и ядом в одном флаконе. Неудивительно, что споры о том, когда и сколько его принимать, привели к жесточайшим ссорам между матерью и дочерью.

Поэтому едва упомянув о лекарстве, Франческа тут же об этом пожалела. Для неё гормон был символом того, что она совершила ради спасения дочери, для Леандры – символом испорченного детства.

– Благодарю за заботу, Франческа, я сама знаю, как мне справиться с болезнью.

– Да, конечно, – ответила та, прикусив язык, чтобы не напомнить дочери о необходимости постепенного снижения дозы, дабы предотвратить абстинентный синдром. – Разумеется, извини меня.

Выражение лица Леандры не изменилось. Эллен уже стояла рядом с морским божеством. Она шевельнула запястьем, и между ними протянулась дуга золотой строчки. Морской бог, прищурившись, уставился на Эллен. Леандра ничего этого не заметила, но Франческа на всякий случай закашлялась и громко спросила:

– Могу ли я чем-то тебе помочь с расследованием в Шандралу?

– Нет, ничем. Спасибо.

– Уверена?

– Вполне.

Эллен и морской бог уже перешёптывались. Франческа не спускала глаз с лица дочери.

– А всё-таки я загляну к тебе попозже, вдруг что-нибудь понадобится.

– В этом нет необходимости.

– Может быть, ты передумаешь…

Франческа запнулась, чувствуя, как растёт её отчаяние. Она сотни раз воображала, как они вновь встретятся, и вот теперь сама всё испортила.

– Леа, прости меня.

Лицо дочери осталось каменным.

– Леа, всё, что тогда случилось… все эти годы в Порте Милосердия… мне очень жаль.

– Не стоит возвращаться к этому вопросу.

– Я просто хотела… попросить у тебя прощения.

Чуть помедлив, Леандра кивнула.

– Святой Регент предоставил мне покои в Плавучем Дворце, чтобы я могла отдохнуть перед возвращением в город, – она вновь сделала паузу. – Наверное, мы сможем побеседовать завтра.

Франческой овладело чувство безнадёжности. Она же извинилась, разве нет? Неимоверным усилием воли сохранив на лице спокойствие, она сказала:

– Надеюсь.

Сделав знак сопровождающей её богине, Леандра направилась в конец вестибюля. Толпа перед ней расступалась.

– Ну? – спросила Франческа у Эллен.

Та отправила ей тусклое зелёное предложение. Франческа подхватила его и прочитала:«Это бог-акула по имени Холокаи с крупного острова Внутреннего архипелага. В его обязанности входит уничтожать – именно это, полагаю, он имел в виду, говоря «пожирать», – божества, угрожающие острову, а также подарить островитянам сына, который приведёт их к славе».

Пожевав губами, Франческа отправила ответ: «Леа, конечно, могла отредактировать его атрибуты в своих целях хранительницы. Но как Тримурил позволяет существовать божеству, способному сотворить такое с женщиной? Необходимо воздействовать на его культ так, чтобы исправить данный атрибут. А Леа знает о том, что ему нужен сын?» – «Он утверждает, что да. Но, судя по всему, ни он, ни Леандра не подозревали о существовании Лоло. Похоже, он долгое время пытался зачать ребёнка с… Леа».