Чарованная щепка

– Вы бросите меня коротать вечер нашей помолвки в одиночестве? – вскинул брови юноша и внезапно бросил в магический поток все оставшиеся розы.

Резкое движение отвлекло девицу, но щит не подвел – бутоны встретили плотную стену, ударились о нее три или четыре раза и вдруг дождем легли к ее ногам.

Алессан сделал шаг по белым лепесткам и приложил к щиту ладони.

Лея стояла перед ним, плотно сжав губы. Не отводя глаз, она острым выплеском силы заставила осыпаться и белый венок с головы.

– Не думаю, что вы рассчитывали на иное, – она говорила трудно, боясь потерять и долю собранности. Алессан был искусен для своих лет, удержание его длани стоило ей такой мощи, какую она не призывала с начала жизни на Кленовой улице.

Он стоял уже молча и грозно, опираясь обеими руками о воздух перед собой. Лея была в одном шаге, напряженная жилка на ее шее отсчитала минуту или две невидимо проходящей борьбы.

Сделав последний нажим, Алессан вдруг снова обрел прекрасное расположение духа.

– Пожалуй, гостей на сегодня придется отменить, – резюмировал он, легко развернулся под усталым взглядом Леи, и, насвистывая, скрылся в конце улицы.

Лея осталась одна только вечером – день требовал радеть о пропитании. Продажа уборов поправила ее состояние, но жилье и привычка питаться изысканно вводили в изъян, а соседи чаще платили душевным теплом и капустными пирожками.

Утренняя встреча с Алессаном выжала ее виноградным прессом. Самостоятельной девице было совсем не до его праздных выходок.

О прошлой седмице визитом почтил эконом Гильдии Магов. Кормиться чародейством вне этого союза грозило крупными неприятностями, тогда как честный труд под его эгидой гильдиец щедро награждал гиперболами.

Причастность к союзу опиралась на два условия – прохождение испытания и солидные отчисления.

Отчисления! До осени можно еще трясти кошель, но впредь ценовую политику придется пересматривать.

Испытания! Лея не имела ни малейших сведений о том, какой уровень владения приемлет гильдия. В прежней жизни сие сообщество было для нее только скучной отговоркой отца от совместного обеда дома.

Гильдиец поставил срок – через седмицу она должна явиться для экзаменования.

Едва ли ей пригодится отточенное умение вывести плесень, а магическая библиотека стала девице не по средствам. Из дома удалось похитить только справочник по артефактам.

Апрель обещал быть маятным.

Лея убедилась в этом наново, когда бархатный тенор Алессана настиг ее утром на торговых рядах между свежей мятой и сушеной кинзой.

Окраинный рынок пытливо изучал надушенного гостя в угольно-черном плаще. К вящему его утешению, горожане (и горожанки в особенности) оценили приготовления громким перешепотом. Не обернулась только сама магичка.

Алессан приближался к ней размашистым шагом владыки мира.

– Признайтесь, Лея, прошлое свидание растревожило ностальгию о вашей свободной жизни?

Еще чего – в этом Лея не призналась бы даже себе самой. Избегая смуты, она оставила травы и двинулась прочь. Горожане, полагавшие юную чародейку своею, скоро оценили расклад и перестали расступаться перед наглым юношей, мешая его погоне.

Лея удалялась не глядя, но магический слух напрягла до звона. Едва колыхнулось тонкое поле, она выстроила щит за мгновение. Лишь после этого позволила себе оглянуться.

Вопреки ожиданиям, в спину не мчались предметы и заклинания. Миг спустя стало ясно, что Алессан окружил щитом самого себя. Добра это не сулило.

Затворясь от теснивших его людей, он усмехался ей одной, пренебрегая сотнею ушей.

– Разве для этого вы рождены? – продолжал он, прекратив сближение.

Лея тоже замерла в безмолвной готовности к любой его выходке.

– Кем и чем вы окружили себя? – вопрошал пришелец.

Мысленным указом Алессан подхватил с прилавка березовую ложку и подбросил над собой. В трех саженях от земли он презрительно отпустил контроль, позволяя ей падать под ноги толпы.

– Я не держу ответа перед вами, – подобравшаяся Лея поймала предмет незримой ладонью и бережно свела его на место.

Стоило ей достичь цели, с развала слетели две деревянные плошки. Жалостного вида торговец немудреной утварью только успел протянуть за ними руку без всякого толка.

Маг снова отправил добычу вверх, тут же картинно теряя к ней интерес.

– Как может дочь великого Сальвадора пользоваться – этим?

– Не лучшая ваша лесть, – холодно отозвалась помянутая дочь, ловя и успокаивая плошки.

Оценив ее сноровку, юноша улыбнулся с легкой издевкой.

– Странное радение, – отметил он. – Забыли, как мы учились левитации, устраивая фейрверки угольков над садом? Вам не было дела, что они прожигали лучшие пионы, гордость и боль садовника!

Под эти речи над ними взмыли скалки и резные доски. Воспарив легко, они рухнули бы вниз, не успей магичка перехватить их полет. Кавалер тем временем не умолкал:

– Или напомнить, как мы пробирались в кухню? Там вы нередко оттачивали навык на пшене и рисе, по зернышку тряся их над головой бедной кухарки, только что перебравшей крупы.