Чаровница

Мы оба удалились за дверь.

Внимательно оглядевшись, словно запоминая бедную обстановку, он напряженно вздохнул.

– Я Баррет Бомонт. Меня вызвал дознаватель, чтобы поставить диагноз, – начал мужчина.

– И? – тут же напряглась я, ожидая худшего.

И, по-видимому, не зря. Слова целителя мало кого могли обрадовать. Он мялся, переминался с ноги на ногу, но все-таки продолжил говорить.

– У вашей матери чахотка. Вы же знаете об этом?

Мне пришлось кивнуть. Конечно. Трудно не распознать болезнь, видя, как родной человек после затяжного кашля вытирается платком, оставляя кровавые следы.

– Это можно вылечить? – с надеждой воззрилась на мужчину.

– В данном случае нет, – отрезал тот, – затяжная форма. Я бы даже советовал вам есть из разной посуды. Не вкушать ту же пищу, избегать мокроты из горла. Того и гляди, сами заразитесь.

Мир вокруг рухнул. Все потухло и стало серым. Отчего мне досталась судьба – провожать семью к богам? За какие грехи? Что я успела натворить перед ликом Благороднейших?

– И нет никакой надежды?

– Беа, – склонился Баррет ко мне. – Я бы не стал врать ни вам, ни больной. Все очень серьезно.

– Стараюсь понять, – у меня выступили непрошеные слезы, – сколько ей осталось?

Баррет обернулся на прикрытую дверь.

– Год, пару месяцев, пару недель. Я не маг. Никто не спрогнозирует точно. Она с трудом дышит. Зараза поглотила легкие.

– То есть, – я тоже развернулась, – в любой момент мы можем попрощаться?

– Верно, – грустно заключил мужчина, – мне жаль.

Он написал на листке бумаги список трав, способных облегчить боль, дал общие рекомендации, посочувствовал и пожелал матушке выздоровления.

Наверное, все лекари – лицемеры, способные лгать, смотря в глаза. И я тоже могла. Видя приподнятое настроение матушки, не смогла сказать, что все настолько плохо.

– А ты переживала, – хлопнула она пару раз в ладони, – не так уж я и больна…

– Да, – склонилась к ней и крепко обняла, – все хорошо.

Жрецы в храмах говорили простым людям и магам, что Благороднейшие не дают испытаний, которые человек не сможет преодолеть, но я в одном шаге от того, чтобы сдаться. Вот только не хочется облегчать задачу императору и его окружению. Рядом осталась одна родная душа, кому небезразлична моя судьба, а скоро лишусь и ее. Где я успела нагрешить в столь юном возрасте, чтобы меня так сильно наказали?

– Опять в своем мире, – хмыкнула мама.

– Да? Что? – вырвалась из плена мыслей. – Ты что-то спросила?

– Да, милая. Хотела узнать, что ты будешь делать с принцем?

– Не понимаю, о чем ты, – я начала собирать разбросанные вещи, прибираться вокруг, чтобы она не почувствовала дрожи в моем голосе.

Это не из-за волнения в связи с нашим прошлым. Нет. Алекс мне небезразличен, но как дознаватель, начальник, мужчина, от которого будет зависеть дальнейшее существование моей семьи. Как только мать покинет этот мир, я не задержусь в Стоунберге. Уверена, он и сам это понимает, а значит, скоро сюда нагрянет тот, кто может заменить меня.

– Не доверяй ему! – наказала леди Уолдорф. – Не забывай, как пострадала вся наша семья от их действий.

– Он ничего не сделал, – пожала я плечами, вспоминая темные дни и жуткие слова его помощников, и задумчиво продолжила, – и тем самым уничтожил меня.

– Малышка, – подозвала меня матушка к себе, – ты не раз встретишься с подобными ухажерами. Просто не позволяй хорошим воспоминаниям затмевать разум, ладно?

– Конечно, – согласилась с ней.

Интересно, а предательство вообще можно забыть? Тогда я была разбита, зато собралась с силами и сделала невозможное, чтобы выжить.

Так и не найдя ответа на этот вопрос, продолжила заниматься домашними делами, почти позабыв о страшных словах лекаря.

Вечером, когда кормила животных – коз, куриц, кроликов – и набирала им воды, услышала тихие шаги по тропинке. Я стала очень мнительной и тревожной, а магия обострила мои чувства еще больше. При любом ветре я сравнивала запахи, прислушивалась к звукам из леса и города и всегда была в ожидании гостей.

Уже зная, кто так ходит, остановилась и вышла с заднего двора.

– Зачем ты пришел? – спросила Алекса, едва он показался из-за поворота. – И почему не на лошади?

Взмыленный, растрепанный. Такое ощущение, что торопился. Может, в гарнизоне что-то случилось? Как сейчас не хочется бежать туда ради спасения военных. Я достаточно измотана, чтобы допустить ошибку с призрачными псами.

Он удивился, что его встречают. Глаза пробежались по моей фигуре, отмечая каждый сантиметр. Раньше он так смотрел, когда я была одета в самые дорогие и лучшие платья, а теперь взирает на уставшую и вспотевшую крестьянку с ведром корма. Странно, но в глазах нет пренебрежения.

– Я слишком шумно шел? – приблизился он к небольшой изгороди вокруг нашей избушки.

– Нет, – покрутила головой, – больше выдал запах. Решишь подбираться незаметно, не используй духи. Я тебя почую за километр.

– Да, – чуть улыбнулся мужчина, – об этом даже не подумал.