Час кроткой воды

Обнаружились они в небольшом сарайчике за домом. Най опасался, что застанет спор или даже ссору – обстановка за столом это предполагала: когда одного из детей предпочитают настолько явно, остальным это обычно приходится не по вкусу. Но, к его удивлению, в сарайчике царили мир и доброе согласие.

– Сейчас, Вишенка, погоди, – уговаривал сестренку старший из братьев, высокий ясноглазый подросток лет четырнадцати.

Девочка кивнула.

Второй брат между тем производил какие-то манипуляции с полами своего наряда – в результате которых на свет явилась коробка. Еще одну отцепить от одежды оказалось намного трудней – какие-то крючки застряли и не желали отпустить добычу.

– Налетайте, – кивнул мальчик на первую коробку, продолжая возиться с застежками.

В первой коробке обнаружились таинственно исчезнувшие со стола пирожки.

– Красота! – промычал старший с набитым ртом.

Девочка согласно наклонила голову и взяла второй пирожок.

Лишь когда пирожки были полностью разъедены и оценены по достоинству, мальчик управился со второй коробкой и открыл ее.

Най вытаращил глаза: в коробке лежали абрикосы и ранняя шелковица. Ну, силен отпрыск чресл! И когда только он успел смести фрукты со стола? Даже Най не заметил.

Братья честно поделили абрикосы на троих. И все равно будущий великий человек – сейчас Най подумал о нем так без всякой насмешки – взял из своей доли самый крупный и спелый абрикос и протянул сестре.

– Держи, Вишенка.

Вишенка, худенькая девочка лет восьми, взяла абрикос не сразу, и есть его не стала. Она глядела на него печальными глазами.

– Что же ты? – удивился старший брат. – Ешь, они вкусные, правда.

Девочка подняла на братьев грустный взгляд.

– А мама нас больше совсем-совсем не любит? – тихо спросила она.

Вьюн прикусил губу и мысленно проклял неведомого советчика самыми страшными проклятиями, какие только пришли ему на ум.

Старший брат почти беззвучно ахнул. Ему нечего было ответить сестре. Возможно, в глубине души он и сам иногда так думал.

Зато второй брат сразу нашел нужные слова.

– Любит, конечно, – произнес он и обнял сестру за плечи. – Я точно знаю.

Сказано было тем окончательным тоном, после которого невозможны никакие возражения.

– А что она такая… ты в голову не бери. Это… ну… наваждение. Бывает. Это пройдет.

– Хорошо сказано, – одобрил Най, шагнув в сарайчик.

– Что вам здесь надо? – с вызовом спросил мальчик, исподлобья глядя на Вьюна без малейших признаков испуга.

Брата и сестру он был готов защищать от кого угодно. Даже от сыщика.

– Ну, для начала – познакомиться, – сказал Най. – Мое прозвание Вьюн. Най Вьюн. А ты, как я понимаю, Вишенка? – обратился он к девочке.

– Кому Вишенка, а кому и Сладкая Вишня, – отрезал мальчик, крепче прижимая к себе сестру.

– Прошу прощения, – произнес Най, никогда не считавший зазорным извиниться – даже и перед ребенком. – А тебя как прозывают?

– Корень Самшита, – неохотно ответил мальчик.

А что же – и похож. Крепкий, упорный…

– А брат мой старший прозывается Шелковая Лапа.

– Странное какое прозвание, – невольно вырвалось у Ная.

– И ничего не странное, – возразил Корень. – Самое обыкновенное. Маленький был – Медвежонком кликали. А постарше стал, так от медвежонка одна только лапа и осталась. А что шелковая – так он уже плотник отменный. Не хуже отца, а будет, наверное, и получше. Любую доску так изгладит – шелком заблестит.

Най кивнул, принимая объяснение. А сам подумал мимолетно, что у парня с этаким прозванием отбоя от девчонок не будет, когда он в возраст войдет. И собой недурен, и мастер хороший – да еще и Шелковая Лапа.

Все с вами ясно, ребята. Спрашивай, не спрашивай – и так видно, кто из вас троих остальными верховодит. И не потому, что Корню предсказана слава и почет. На них вам троим наплевать.

– Мы познакомились, – с прежней хмурой прямотой заявил Корень Самшита. – Что вы еще хотели узнать?

– Я хотел задать вам неприятный вопрос. Отчего ваша матушка так странно себя ведет?

– Да задурила она, – с жесткой горечью ответил Корень.

Най аж поперхнулся от неожиданности.

– И ничего смешного! – вскинулся Корень, которому при-слышался смешок.

– А что, похоже, что я смеюсь? – вздохнул Най. – Тут не смеяться, тут за голову хвататься надо. Уж если дети не понимают, любит их мама или нет…

– Вы не думайте, – неожиданно вступился старший. – Она на самом деле хорошая. Только… ну… и правда задурила, по-другому и не скажешь. Это все предсказание. Сами посудите – если кто из сыновей наверх пойдет, в люди выбьется, это и всей семье во благо. Не придется спину гнуть, надрываться. Поневоле станешь ему все самое лучшее пихать. Мы понимаем. Честно. Просто иногда тяжело бывает… но ведь она не со зла.

Най внимательно посмотрел на Шелковую Лапу.

Что ж – я уже увидел, кто из вас самый главный и справедливый. А теперь я вижу, кто из вас самый добрый.

Хорошие ребята. Правильные.

И похоже, наш неведомый пакостник с ними крупно промахнулся.