Час кроткой воды

– Нет, – ответил Шан. – Это мне и вообще от друзей детства вроде как подарок получился. Они работали, не я. А я сегодня кумушек досужих выслушивал.

– Дельно, – одобрил Хао. – Кумушками в нашем ремесле пренебрегать нельзя. И много они тебе наговорили?

– В подоле не унести, – хмыкнул Шан. – А заодно и гадальщика хорошего присоветовали. Уважительного. Кин Шелковый Пояс прозывается. Так что знакомым и соседкам мастера Фая он гадал. И о королевском фарфоре знал получше прочих. И что именно мастер Фай им занимается с согласия старшего помощника фарфоровой управы – тоже.

– Положим, насчет разрешения он еще и из другого источника прознал, – вставил Тье. – Я после ювелира еще и по слугам Дани пробежался – едва успел, но всех обошел. У одного жена гадать ходила, у другого дядюшка престарелый. Из тех, кто на каждый чих не к лекарю даже, а к врачу бежит – а вдруг он помирает? Ну, и гадать бегает через два дня на третий – мало ли какую пакость ему судьба замыслила? Он ведь давеча в доме полгроша потерял, полдня проискал, да сегодня невестка чай подала слишком крепкий, да тут еще воробей на заборе чирикал что-то явно непотребное – беспременно это не к добру! Как же тут не сходить погадать! А ходил он к гадальщику по прозванию Кин Шелковый Пояс. И жена того, другого слуги – тоже. Так что разболтали они все, что могли. И что знали, и чего не знали. Даром что слуги проверенные, управой назначенные, никогда и не подумаешь, что языком трепать перед домашними станут. И не только о фарфоре, а еще и о браслете. Пятерых слуг я впустую опросил, а вот на шестом мне удача и начала улыбаться. Старший над слугами. Трепло нравоучительное. Этот кисляй рассказал о браслете сыну в присутствии своей матери. А уже эта бабушка – гадальщику. Ну, и потом мне еще двоих растрясти удалось – с женой и с дядюшкой. Думаю, кто-нибудь еще из слуг проболтался, просто мне их расколоть не удалось. Но и троих нам вполне хватает для следствия.

– Получается, проведал этот умник сразу с двух сторон, – раздумчиво произнес Най.

– Правда твоя, – согласился Шан. – Ему оставалось хоть малую зацепку найти – и можно бить наверняка. Не одного только Дани – сразу троих под следствие подвел.

– И сам при этом в стороне, – процедил Най.

– Как есть умелец, – произнес Шан. – Мне даже интересно стало – а где он еще с такими умениями отметился? Наверняка ведь не удержался. Время у меня еще оставалось, так что решил я попробовать пройти дальше по списку Воробья – может, он еще кому оттуда напакостил?

Он замолк – потому что Най начал смеяться.

– И что в этом смешного? – резко спросил Храмовая Собака.

– А то, – радостно встрял Тье, – что правду пословица говорит – на одной повозке в две стороны не разъедешься. Напарники есть напарники. Пусть хоть сколько угодно грызутся, пусть друг с другом даже не разговаривают, пусть ходят врозь – а думают все равно вместе.

– Так ты что – тоже надумал дальше по списку турнуть? – сообразил Шан.

– Тоже, – просмеявшись, ответил Най. – Чудо еще, что мы при этом разных людей из списка выбрали. Могли ведь и нос к носу столкнуться.

– Напарники, – медленно, смакуя каждый звук этого слова, промолвил Тье.

Шан отвесил ему символический подзатыльник – так, для порядка. Тье гордо задрал нос.

– Понимаешь, лэ Сано по портрету никого не опознал, – чуть смущенно пояснил Най, – так я решил слуг его до поры не расспрашивать…

– Верно решил, – заметил Хао. – Лэ Сано попался на крючок случайно. Просто потому, что купил браслет. Не за ним ваш гадальщик следил, а за Дани. Был бы другой покупатель – другим был бы и донос. Нет, побеседовать с ними, конечно, еще придется. После. Когда все выяснится. Просто для того, чтобы хвостов не оставлять. А сейчас ты бы потерял уйму времени и вытащил в итоге пустышку.

– Вот и мне подумалось, что это будет пустой допрос. А список проверить все-таки надо. Так отчего бы не теперь?

– Проверил? – подался к нему Шан. – И как? Накопал что-нибудь?

– Ты даже себе не представляешь, – грустно усмехнулся Най.

После памятной ему на всю жизнь истории с Дани Най дал слово искоренить в себе не только вельможную, а и вообще всякую спесь. Никогда не смотреть на людей свысока, не насмешничать, не ставить в вину недостаток манер. Сегодня решимость его впервые за долгое время подверглась настолько серьезному испытанию. Как ни старался он, а все же не мог отделаться от мысли, что прозвание для жены плотника он бы выбрал только одно – Певчая Корова. Просто потому, что на певчую пташку она габаритами не вышла. Впрочем, порхать и щебетать это ей не мешало – ну вот ничуть.

– Это было так волнительно! – разливалась щебетом эта могучая особа. – Мы и представить себе не могли, что отпрыску наших чресл суждена грядущая слава.

По всей видимости, эта дикая речь представлялась плотничихе высоким штилем – с ее точки зрения, только так и подобало говорить о будущем величии.