Час кроткой воды

Ударился в бега пасынок? Ну, и скатертью ему дорога, и вообще – пропади он пропадом. Так что уйти он сможет далеко. Но – один. А вот если он похитил младшего брата, картина меняется. Родного сына Бирюзовый Браслет будет искать. Пусть и без помощи следственной управы – о чем, кстати, Весенний Лист знать не может – но искать будет. Возможно, что и найдет. С маленьким ребенком на руках в дальние дали не удерешь. Малыш существенно замедлит продвижение.

Но тогда – зачем?

Убить из мести мачехе за все свои мучения?

А какой смысл, если она об этом даже и не узнает?

Продать кому-нибудь?

Хм… не исключено.

В любом случае, от малыша ему придется так или иначе избавиться.

А значит, он в большой опасности.

И найти его надо как можно скорее.

Кто станет искать – так сказала купчиха?

– Я стану, – отрезал Шан.

Он достал лист бумаги и грифель – спасибо Тье, надоумил! – и подтянулся с креслом ближе к столу.

– Будем вашего сына портрет рисовать, – сказал он. – Для опознания. Чтобы искать легче. Какое у него лицо – овальное, круглое, треугольное?

– Круглое, – ответила Куница.

– Такое? – Шан изобразил предположительные очертания.

– Нет, – подумав, сказала Куница. – Скулы у него… – она прочертила в воздухе косую линию.

Ясно. Значит, между округлым и пятиугольным.

Шан наметил скулы.

– Похоже?

– Да…

Судя по взгляду, которым одарила домоправительницу хозяйка, Кунице предстояло в скором времени щеголять еще одним синяком.

Странно.

Но Шану было не до странностей. О них он подумает потом. А сейчас он должен найти пропавшего ребенка. И ради этого он вытрясет из обеих женщин все. И что они помнят, и чего не помнят. Вот уж это он умеет.

Спустя примерно пол-листа рисунок был готов. Мальчик лет шести. Симпатичное лицо. Живое, даже, пожалуй, дерзкое. Неудивительно, что его прозвали Огоньком.

И Шан его найдет.

Весь Далэ перевернет, а отыщет.

И только тогда возьмется за его матушку…

– Хорошо, – подытожил Шан, ненадолго откладывая грифель и разминая уставшие пальцы. – А теперь такой же портрет составим на вашего пасынка.

– Это еще зачем? – мгновенно напряглась женщина.

Ответный взгляд Шана прочитывался однозначно: “Ты точно дура – или притворяешься? И если второе – то зачем?”

Бирюзовый Браслет опустила глаза.

– Итак – какое у него лицо?

– Овальное… – с ненавистью процедила она.

Худо-бедно портрет Весеннего Листа со слов обеих женщин был составлен. Хорошее лицо. Спокойное и неглупое. А главное – злобы в нем нет. В жизни бы Храмовая Собака не подумал, что этот мальчик мог похитить из дома шестилетнего братишку.

Не иначе, внешность обманчива.

Забрав оба портрета, Шан заверил, что найдет Огонька беспременно, раскланялся и наконец-то покинул дом.

Пора было приниматься за поиски.

Нет – не обоих мальчиков.

А тех, кто их и из-под земли откопает.

Может, кто-то думал, что Храмовая Собака будет носиться по городу, как ошпаренный кот, и пихать портреты под нос каждому встречному-поперечному – мол, не видали вы где этих детишек? Помилуйте, да у Шана ног столько нету! А те, что есть, он по самые уши оттопчет, а дела не сделает. Город велик, людей в нем прорва, всех не опросишь, по всем домам не набегаешься. Другие ноги Шану нужны. Много ног. А пуще того – много глаз. Внимательных, цепких…

Незачем Шану от дурной головы по улицам петлять.

Нет – его дорога лежит к «Уважаемым господам».

Время для визита в шалман, правда, раннее. Но Крысиный Король там бывает не только по вечерам. А именно он сейчас Шану и нужен. Только бы на месте застать удалось!

Крысиный Король был на месте. Казалось, жаркая духота шалмана ему нипочем. Даже лысина его не блестела от пота.

– Что-то ты зачастил, Собака, – с неудовольствием заметил он, отрываясь от огромной миски с тушенкой-«горлодеркой».

– Сам знаю, – покладисто согласился Шан. – А только выбора у меня нет. Ребенок пропал.

– Да ты в уме, Собака? – возмутился Король. – Ты с чем ко мне пришел? Сперва тебе убивца вынь да положь – нашел, где искать! Всех переполошил, деловых людей напугал. А теперь еще и младенца на меня повесить хочешь? Да ты хоть сам себе на спину наплюй – а мои люди тут ни при чем! Никто из наших детей не крадет!

– Не кипятись, Король, – перебил его Шан, опустив на сложенные вместе указательный и средний пальцы правой руки большой палец левой в знаке «верю». – Твои на такое не пойдут. Само собой, с младенцем подаяние просить доходнее – ну, так и стража об этом знает. И если у кого младенец пропадет, твоих первым делом за жабры возьмут и потрошить станут. Опять же места у твоих давно поделены – кто где сидит и у кого просит, на чужое место и не сунься. Так они все примелькались. Появись у кого из них младенец, мигом приметят. И донесут, само собой. Нет, я на твоих и не думал. Да и пропавший ребенок не младенец. Ему лет шесть будет.

– А тогда что тебе надо? – брюзгливо осведомился Крысиный Король, вновь принимаясь за тушенку.

– Расспросить, само собой. Быть того не может, чтобы никто из твоих так уж ничего и не видел. А мне сейчас любая зацепка сгодится.

– Это можно, – помолчав, ответил Король спустя пять ложек тушенки.