Час кроткой воды

Несмотря на видимость спокойствия, Най несколько насторожился.

– И чему, например?

– Ну, я ведь так и не знаю, чем Читающий отличается от Видящего. Ты так и не дорассказал. А нам пока все равно надо подождать – так почему бы не сейчас?

– Потому что я знаю только то, что могут знать люди, не входящие в клан, – ответил Най. – И поэтому я не уверен, что мое знание окажется полным и точным. Я могу только предполагать. Это во-первых. А во-вторых, я тем более не уверен, что профессионалу понравится, если дилетант в его присутствии будет строить предположения.

– Вы правы, – признал гадатель, и в его голосе промелькнуло что-то, изрядно похожее на уважение.

Или Воробью только почудилось?

– А вы расскажете? – обернулся он к гадателю, состроив умильную физиономию.

Глубокий Родник аж воздухом поперхнулся.

– Тайна следствия, – развел руками Тье с самой обаятельной улыбкой, на какую только был способен. – Никто от нас ничего не узнает. Честное слово.

Гадатель несколько мгновений смотрел на него в упор – а потом, к полнейшему изумленю Тье, медленно и широко ухмыльнулся.

– А вы и в самом деле далеко пойдете, молодой человек, – произнес он.

– Вы это говорите, как гадатель? – жадно спросил Тье.

– Нет, – отрезал глава клана. – Как старик, повидавший на своем веку очень много нахалов.

Он замолчал.

Но Тье не сводил с него настойчивого взгляда.

– Будь по-вашему, – хмыкнул Глубокий Родник. – Против тайны следствия я устоять не могу.

Все-таки Тье в своих выводах оказался прав! Научить макаку сочинять стихи – слишком большое искушение для поэта. Глава клана просто не мог отказать себе в этом удовольствии. И пусть Тье никогда и никак не сможет использовать это знание – но Глубокий Родник слишком привык быть наставником. И потому он не в силах не ответить на вопрос искренне любознательного ученика. Даже если это и не его ученик.

– Для начала – что именно вы знаете о различии между Видящим и Читающим? – придирчиво и строго спросил гадатель.

– Что Видящий так называется оттого, что видит будущее, а Читающий – потому что читает ведущие к нему следы, – ответил Най. – Но я не знаю, насколько это верно.

– Это полностью верно. Всего лишь недостаточно.

– А еще – что Читающий работает с чужими тайнами, – очень вовремя вспомнил Тье слова Приемыша.

– И это тоже верно – и тоже недостаточно.

Глубокий Родник помолчал, явно выбирая слова.

– Читающий действительно не видит будущего. Но он может предсказать его с большой точностью. Можно сказать, что он высчитывает варианты и выбирает из них самый вероятный.

– Самый сильный след, – предложил формулировку Най.

– Можно сказать и так. Чтобы вам было понятнее… в двенадцать лет у Видящего гадает каждый…

Ну, положим, не совсем, у Тье иначе вышло – но не будем придираться.

– Поэтому вы должны помнить, как это происходит. Видящему всегда нужно что-то от вас. Несколько слов, написанных вашей рукой. Прядь волос. Да хоть ваше отражение в зеркале! Ему это необходимо, чтобы прикоснуться к вашему будущему. Так вот – Читающему тоже кое-что от вас нужно. Сведения.

– Чужие тайны… – произнес Тье.

– Именно. И чем больше он будет о вас знать, тем точнее будет предсказание. И не говорите, молодой человек, что этак любой сможет напророчить. Не любой. Одного только здравого смысла тут никак не довольно. Из одного положения ведет множество дорог. Куда больше, чем доступно здравому смыслу и даже житейскому опыту. И верный выбор далеко не всегда очевиден. Иной раз кажется, что при таких условиях к будущему ведет широкая дорога. Она прямо-таки бросается в глаза. А на самом деле жизнь пойдет к будущему по неприметной окольной тропинке. Вы меня понимаете, молодой человек?

– Думаю, да, – ответил Тье. – Тогда получается, что чем больше Читающий знает о человеке, тем вернее он отыщет эту тропинку.

– Правильно.

– Поэтому ему и нужны чужие тайны. Вот только как он их узнает? Выспрашивает, да? И ему вот прямо-таки и рассказывают?

– Выспрашивает – это совсем не то слово, – поморщился гадатель. – Хотя и выспрашивает тоже… но не так, как вы. Вряд ли у вас в управе хоть кто-нибудь умеет так разговорить человека на допросе. Впрочем, вам подобное умение едва ли может пригодиться. У вас условия другие. Виновный во время допроса обычно хочет что-то скрыть, не так ли?

– Так, – согласился Най.

– А к нам приходят не затем, чтобы скрывать, а затем, чтобы узнать. Зато на вашей стороне – вся мощь закона и ваше право задавать вопросы, а на нашей – только добрая воля посетителя. И будьте уверены, вызвать его на откровенность – тонкое искусство.

– А как это все-таки делается? – с прежней жадной настойчивостью спросил Тье.

Глубокий Родник чуть приметно улыбнулся.

Может быть, он и хотел сказать что-то вроде: «Ты ведь нипочем не уймешься, да?» Но утолить жажду знаний ему явно хотелось больше.

Наставник – всегда наставник.