Час кроткой воды

Так ведь нет же! Выбрал преемничка, маразматик старый! Все равно, что в лицо мне плюнул! Мальчишку, сопляка! Талант, изволите ли видеть! Смешно и думать! Разве этот молокосос управится с кланом? Давно ли под стол пешком ходил – а теперь ему за этим столом на главном месте сидеть? Что он вообще умеет, кроме как нос свой длинный в будущее совать, пока ему этот нос на шею не намотали? А туда же, мной командовать станет… и Глубокий Родник, чтоб ему до самой смерти булькать – вот затем и назначаю сейчас, пока я жив и обучить его могу… нет, ну вы видали такое – его обучать, а меня побоку! Меня! С ума все посходили… куда ни плюнь, кругом одни недоноски малолетние… Чистое Зеркало, тоже мне сокровище – ахнуть об стенку, и вся недолга… мало того, что сам щенок, он еще и таким же щенкам славу сулит, почет – ну вот как посмел, гаденыш, как только посмел…

Недоноски малолетние?

Да.

Определенно.

Вот что окончательно решило дело.

Чистое Зеркало – ненавистный соперник. Такой юный – и такой талантливый. Он украл у тебя вожделенный пост, который ты полагал своим по праву – ты ведь так о нем думал, да, Шелковый Пояс? Ему – пироги, а тебе корки… и мало того, он не единственный щенок при пирогах, есть еще и другие! Молочные зубки не успели избыть – а их уже ждут почет и даже слава… Корень Самшита и Весенний Лист – кто они для тебя? Такие же, как и Чистое Зеркало, только еще младше, еще талантливее… или… или – не только? Его собратья? Нет – еще страшнее. Ненавистная мерзость под названием «талант», воплощенная уже не в одном человеке, а в трех сразу – но для тебя все равно что в одном. Это не их – Чистое Зеркало ты сокрушал, ломая их жизни и судьбы… и лишь когда откат от изувеченного гадания уложил Видящего в постель, ты понял. Понял, что надо делать – и как.

Еще до того, как Шелковый Пояс, исходя ненавистью, рассказал, как поначалу пытался отнять будущее у обоих мальчишек, а потом уже додумался убить Чистое Зеркало, уничтожая предсказанное им, Шан с непреложной уверенностью знал каждое его слово. После слов о малолетних недоносках – просто не мог не знать.

И теперь Храмовая Собака едва мог удержать подкатившую к горлу дурноту.

– Под протокол, – заявил Тье, пристраиваясь на камне и торопливо записывая своим неизменным грифелем отвратительные признания гадателя.

– Стража где? – вполголоса спросил Воробья Шан.

– А за тем кустом, – мотнул головой Тье. – Четверо.

– Пойду попридержу их, покуда этот признается. А то увидит стражу, собьется, и никак его потом будет уже не разговорить.

Долгожданная прохлада наконец-то опустилась на Далэ. Ночь влажно заблестела звездами. А гадальщик все продолжал и продолжал свою исповедь…

Наболтал он на весьма пухлое уголовное дело – судья потом знай только морщился, читая его и перечитывая вдоль и поперек. Да, за годы службы судья навидался всякого – а все-таки преступники, они тоже разными бывают. Кто по злобе закон нарушил, кто из жадности, кто просто запутался… иного, бывает, и пожалеешь вчуже. Бывают преступники и алчные, и жуткие, и непутевые… Кин Шелковый Пояс оказался попросту противным. И хорошо еще, что его затея все-таки не увенчалась успехом. Что все остались живы. Что предсказанное вернулось в колею, ведущую в правильное будущее.

Только это и сохранило жизнь Шелковому Поясу. За убийство он был бы приговорен к смертной казни. За покушения вкупе с доносом – к пожизненному сроку. И как уж он его проведет – за шитьем парусов, дроблением камней или еще чем – не так и важно.

Потому что судьба и будущее присоединили свое воздаяние к приговору человеческого суда.

Откат завистника все-таки настиг – хотя и не совсем обычный.

Как правило, откат отнимает жизнь или разум. Будущее не щадит гадателей, изломавших чужие судьбы. Даже Чистое Зеркало едва не поплатился жизнью – а ведь он был виновен всего лишь в неосторожности, позволившей Шелковому Поясу учинить гнусности над ни в чем не повинными людьми. Шелковый Пояс убивал соперника не своими руками и покушался на судьбы и жизни не своих посетителей – но расплата настигла и его.

Во-первых, он утратил свою способность верно оценивать чужие слабые стороны, водить за нос, соблазнять, уговаривать… да он сейчас и кошку не смог бы уговорить съесть вкусную рыбу!

А во-вторых, его покинул не только наработанный годами опыта дар Читающего, но и удача. Есть ведь такие бедолаги, что прицелятся молотком по гвоздю, а тяпнут беспременно по пальцу. Или споткнутся на единственной на всю улицу выбоине в мостовой. Или возьмут, к примеру, миску с горячим супом, а она у них в руках сама собой и лопнет. Обычно для таких людей делают храмовые талисманы, чтобы приманить и удержать удачу. Но талисмана, способного помочь Шелковому Поясу, не существовало и существовать не могло. Любой из них рассыпался от малейшего его прикосновения – и неудивительно. Он сам, своими руками, отогнал от себя свою удачу, попытавшись убить чужую.

Гадатель служит судьбе. А судьба тоже знает, что такое служебное преступление. И не склонна его прощать.

Эпилог