Час льва

Боль пронзила ее, разрастаясь сильнее с каждым ударом сердца. Почему она должна потерять его вот так? После совершенного Вик первого убийства он появился в ее квартире. Игнорировал ее дрожащие руки и заплаканные глаза. Всю ночь не спал с ней, пил кофе. Просто был там. Он всегда был там. Чувство вины накрыло девушку.

— Вики, — мягко сказал он. — Ты видела этих существ?

Испытанная и верная техника. Бейте человека по голове, вызывайте у него вину, затем снова станьте его другом. Она искала какой-то ответ, чтобы дать ему, а затем просто покачала головой.

— Простите, сэр. Я не видела никаких существ.

Мужчина побледнел, его голос, подобно лезвию отсекал кровавые осколки ее души, когда он сказал: — Они монстры, сержант. Однако они созданы. Ты дашь мне информацию, которая мне нужна, чтобы мы могли выследить их, и получишь медаль. — Его голос понизился до почти неслышного шепота. — В противном случае ты получишь свое увольнение, Морган. Позорное.

Она уставилась на него, стиснув зубы. Позади нее раздался звук разбитой посуды, звук отражал состояние ее сердца.

— Простите, сэр.

Пытаясь найти достаточно воздуха, чтобы заговорить, она вдохнула… и почувствовала запах. Вик повернулась. Алек и Калум стояли в дверях.

* * *

Они монстры, сержант. Однако они созданы. Ты дашь мне информацию, которая мне нужна, чтобы мы могли выследить их, и получишь медаль.

Впервые в своей жизни Алек проклял слух оборотня, когда кровь в его жилах превратилась в лед. Его сердце замедлилось, каждый его удар причинял боль. Его грудь была сжата слишком сильно, чтобы вдохнуть.

Конечно, он неправильно понял, что сказал мужчина. Конечно, она вводила человека в заблуждение. Алек посмотрел на Вик, и его надежда рухнула. Чувство вины отчетливо читалось на ее шокированном лице, в ее испуганных глазах, когда она смотрела на него и Калума. Девушка побледнела.

— Вики? — он не чувствовал своих губ, но слово всё равно вырвалось.

Она солгала ему, им. Лгала, и лгала, и лгала.

Понимая, что его брат остолбенел, Калум встал перед ним. Лицо Виктории было белым, глаза широко раскрыты, запах гнева смешивался с… чувством вины. Чувство вины. Какого предателя они укрыли среди них? Слова мужчины — «выследить их» — парили в комнате, как стервятники парили над телом его жены. Черт. Монстры. Выследить их.

Калум покачал головой, пытаясь избавиться от этих образов, поскольку его страхи и воспоминания смешались в ужасающем вареве: Торсон держал его за окровавленное плечо; Энджи — с широко распахнутыми глазами; Ленора… такая холодная, когда жизнь покинула ее тело; Алек — разорван на части как кусок мяса; мертвый Лахлан на стальном столе; его Джейми…

Калум задохнулся, утопая в ужасе.

Сгорая от ярости к этой женщине, которую как он думал, знает, кого привел в свой дом, доверил ей свою дочь. Любимая. И все время она выставляла себя как жертву убийц Лахлана.

— Калум, я… — Виктория протянула руку в его сторону. Она встретила его взгляд и вздрогнула, отступив на шаг. — Я не сказала. Я ничего не сказала, Калум.

Выследить их. Медаль. Рычание вскипело изнутри, и когда оно вырвалось, то же самое произошло с его контролем. Дикость наполнила его душу, притягивая и пытаясь превратить его в зверя.

Рука Алека сомкнулась на его плече: — Держись, брат.

Вик посмотрела на его брата: — Алек? Я никогда… я не говорила ему.

— Ты шпионишь на правительство? — бросил с раздражением Алек.

Вопрос поразил ее, как удар, и она сделала шаг назад. Алек издал звук смертельно раненного животного. Когда Калум почувствовал отчаяние своего брата, дверь в его сознании распахнулась. Гора, казалось, дрожала под его ногами. Когти выросли из его пальцев.

— Черт возьми, убирайся отсюда, прежде чем он тебя убьет, — голос Алека был хриплым, когда он прижал Калума к груди.

Всё смешалось. Пока Калум боролся с трансформацией, он едва слышал отчаянный шепот Алека: — Херне, помоги мне, иначе я тоже.

— Нет, — прошептала Вик.

Этого не может быть. Лицо Калума исказилось от гнева, его глаза были черными, словно ад. Он рычал… как обезумевший зверь. Дрожь превращения повисла в воздухе. Он убьет ее. Как бы он ни был взбешен, он не сможет остановиться, и разорвет ее на куски. Алек боролся со своим братом. В его последнем взгляде на девушку был только гнев — ни любви, ни нежности.

Когда кто-то схватил ее за руку и развернул, Вик едва успела вовремя отступить.

Лицо Энджи было красным и разъяренным, когда она оттолкнула Вик: — Убирайся отсюда. Я бы хотела убить тебя сама, но, если Калум сделает это, он никогда не простит себя.