Час ночных кошмаров

Не сразу я набрался смелости открыть глаза. Но когда я все же сделал это, подвал опять выглядел как обычно. Все было в порядке. И никаких погибших ребят. Никаких лопнувших балок и рухнувшего потолка.

— Я знаю, почему мы видим этих ребят, — произнес я вслух, пытаясь разобраться, что происходит. — Сто лет назад все эти дети погибли здесь, в подвале. Их раздавило насмерть…

Я посмотрел на смятую маску на полу. Потом побежал наверх. Ноги дрожали, будто сделанные из желе.

Оказалось, родители уехали за покупками. Мне не хотелось оставаться одному. Я не мог оставаться один.

Мне надо было позвонить Биллу и все ему рассказать. Но как только я взялся за телефон, позвонили в дверь.

Я сбежал вниз, к парадной двери, открыл ее — и вскрикнул. Это был тот самый человек из прошлого. Тот, что прятался в подвале с гаечным ключом и подглядывал за несчастными детьми.

Человек из прошлого столетней давности…

Он стоял у меня на пороге!

— Извините, что припозднился, — сказал он, глядя на меня сквозь вторую, застекленную дверь.

— Что? Припозднились? Н-но… — заикаясь, проговорил я. — Н-но… эт-т-того не может быть…

Он поскреб свободной рукой клок седых волос.

— Отец твой дома? Меня зовут Кэлвин Реймер. Он меня вызвал проверить печку. Но я раньше не смог, только что освободился.

«Что происходит?» — спросил я себя.

Я же видел его сквозь маску — сто лет назад. Но он выглядит точно таким же! Может, он призрак?

— Войти можно? — спросил он. И поднял со ступеньки большой ящик с инструментами. — Я пришел отремонтировать вашу печь.

Я вновь представил, как он прятался с гаечным ключом в руке.

«Нельзя его впускать, — мелькнула мысль. — Это же тот самый старик, которого я видел сквозь маску».

— Родителей нет дома, — сказал я ему.

Не обратив на это внимания, он отворил вторую дверь. И, отодвинув меня, прошел в гостиную.

— Ничего, не важно, — сказал он. — Я дорогу знаю.

И он направился к лестнице в подвал.

С тяжело бьющимся сердцем я последовал за ним.

— Вы, наверное, давно этот дом знаете? — голос мой дрогнул.

Старик хмыкнул.

— Это ты верно подметил, сынок. Не поверишь, я за этим домом присматриваю уже без малого полсотни лет.

У меня голова пошла кругом. Я побрел вслед за ним в подвал. Он открыл печь и прямиком приступил к работе.

Я стоял и смотрел на него, засунув руки глубоко в карманы, пытаясь собраться с мыслями, пытаясь понять, что происходит. Перед моими глазами то и дело вставала картина: те несчастные дети, погибшие под рухнувшим потолком.

— Мистер Реймер, в этом подвале не происходило когда-нибудь чего-то ужасного?

Старик посмотрел на меня сквозь толстые очки.

— Все меня зовут Кэл, — сказал он. — А почему ты спрашиваешь?

Я пожал плечами и произнес как можно более безразличным тоном:

— Да так, просто интересно.

Кэл покусал нижнюю губу.

— Ну, вообще-то было здесь такое лет пятьдесят назад. Как вспомнишь, так вздрогнешь. Но тебе сколько лет? Одиннадцать? Двенадцать? Вряд ли тебе это будет интересно.

— Нет, пожалуйста, расскажите! Мне интересно!

Старик поскреб концом своей отвертки клочок седых волос.

— Что ж, случилось это мрачным зимним днем. В то время в этом доме проживало семейство Андерсенов. Печь у них была старая, топилась углем.

Он вздохнул.

— Они отсюда уехали сразу же после этого кошмара. Дело в том, что их малышка, Амелия, каким-то образом спустилась сюда, в подвал. Никто не мог сказать, как она сбежала от своей няньки. Но она попала сюда. Бежала, наверное, не глядя под ноги. И упала.

Кэл замолчал и искоса посмотрел на меня.

— Тебе точно хочется об этом услышать?

— Да, рассказывайте дальше, пожалуйста, — кивнул я.

Он откашлялся.

— Ну, одним словом, так вышло — кто-то оставил дверцу печи открытой. Амелия упала — прямо в горящие угли. И сгорела. Почти ничего от нее не осталось. Видно, быстро это произошло. Никто не слышал, чтобы она кричала. Все, что потом нашли, были ее обгорелые косточки.

Кэл покачал головой.

— Андерсены после этого вскоре уехали. Но некоторые считают, что призрак Амелии остался. Говорят, будто призрак девочки с тех пор обитает в подвале.

Я глядел на Кэла, разинув рот. Я не находил слов. Такая ужасная история. Но какое она имеет отношение к четырем ребятам, которых я видел? И почему Кэл выглядит точно так же, как тогда, столько лет назад?

— Надеюсь, я тебя не слишком напугал, — сказал Кэл, захлопывая свой ящичек с инструментами. — Это ж когда было.

— Ничего, все нормально, — пробормотал я. — А… еще чего-нибудь ужасного здесь не случалось?

Он немного подумал, потом покачал головой:

— Н-нет. Не припоминаю. Эту трубу внизу придется заменить. Передай отцу, что я зайду завтра.

Я проводил его наверх, закрыл за ним входную дверь. После чего поспешил к телефону — рассказать друзьям обо всем, что случилось.

На следующий день после школы мы вчетвером собрались в моей комнате. Никто не рвался пойти в подвал.

— Этот старик столетней давности приходил к тебе в дом? — спросила Вэлери, передернув плечами. — И ты его впустил?

— А что я мог сделать? — объяснил я. — Он сам отодвинул меня и прошел. Сказал, что пришел чинить печку. Сегодня опять придет.