Час пони

Почти так же — но уже в хорошем смысле — ничего не поменялось и у Австралийской Аркологии. Не без проблем, не без напряжения, но пока что там относительно спокойно. Но это у нас каждый из миров обязан иметь потенциал для самостоятельного выживания и развития, здесь любили старинную, странную игру "экономика". Она связывала города-миры многими тысячами нитей, но сейчас эти нити уже изрядно оборваны и продолжают рваться, одна за другой, каждую секунду. Вскоре даже рассудительные оззи, всегда державшиеся наособицу, столкнутся с нехваткой товаров, оборудования, и всего прочего, что держит невероятно сложный корабль здешней цивилизации на плаву, и что начнётся тогда — кто знает.

Ну а в последнем по счёту Гигаполисе, откуда всё и началось, тоже пока ничего глобального, зато всего понемножку. Резни, пусть и не такие феерическае как у азиатов, бардак, какие-то секты, банды людей, банды синтетов, просто банды, где всем плевать кто есть кто, одним словом, нечто бурлящее, как выгребная яма, куда жарким днём кинули пачку дрожжей.

А наверху мы, раз за разом ныряющие в эту яму.

Не с экскурсиями. Время экскурсий кончилось. Так-то можно считать, что уверенно кончилось оно ещё года три назад. Знаковый, можно сказать, был случай — на Руси какой-то юный организм, из числа наших потенциальных клиентов, решил порасспрашивать о предмете. Естественно — кого ещё ему было расспрашивать, как не настоящего землянина, удачно оказавшегося под рукой. Организм поделился своей наивной восторженностью, и землянин набил ему физиономию. Если быть точным — землянин был синтетом, более того, пони, и самое забавное — модели Флаттершай. Да у нас найдёныши меняются, но жёлтая тихоня обычно верна себе во всех своих воплощениях, и зрелище озверевшей стесняшки, как рассказывали, было в духе древнего анекдота про поручика Ржевского — "луплю и плачу". Стоит отдать должное им обоим — когда их растащили, побитому хватило мозгов потом спросить "за что", а пегаске хватило такта и выдержки всё же кое-как успокоиться и объяснить. Почему-то именно эта модель пользуется особенной популярностью у последователей известного маркиза, и та пегаска, прежде чем попасть к нам, хлебнула этого полной мерой. Парень впечатлился, извинялся долго и восторженность как рукой сняло.

Наши выходы иногда называли прививками от ностальгии, ну что ж — вот так эта прививка и работает. Побывавшие на Земле и вывезенные оттуда расходятся по нашему социуму, и предупреждают распространение опасных иллюзий. И некий количественный порог, за которым иммунитет социума работает сам, мы, похоже, смогли перевалить. Потом, разумеется будут и другие проблемы, нет проблем только у мёртвых, но конкретно эту мы купировали. Надеюсь.

Ну а мы сейчас продолжаем работать. Только уже не экскурсоводами. Там, внизу, сидит шестёрка наших искинов, закопавшихся глубоко в фундаменты Еврогигаполиса и Австралийской Аркологии. Они плотно оседлали линии связи, видеонаблюдения и прочей инфраструктуры слежения, которой без ума и меры напичкан каждый из Гигаполисов. И по их наводкам мы, черти-хранители, в броне, с оружием и матом наперевес, выход за выходом падаем с небес и тащим из земного кровавого разлива всё, что удаётся. Данные, технологии, иногда, очень иногда — хомо. И синтеты, разумеется. В основном синтеты. Беглые, выброшенные, украденные и перепроданные — шайки работорговцев, исчезнувшие было, буйно расплодились вновь. Ещё — те, с кем наши искины смогли и решили связаться, и кто решился им поверить. В нынешнем бардаке мы можем действовать куда вольготнее, чем раньше, и мы не собираемся упускать такое окно возможностей.

Выход был последним в этой смене, сейчас, спустя месяц суматошного метания вниз-вверх, трюмы двух с лишним десятков рейдеров уже не то чтоб забиты до отказа, но уже близятся к тому, и сегодня должны придти наши сменщики. Потом — будет у меня месяц отдыха дома, на Тайге, ещё месяц подготовки и готовности номер один после него, и снова обратно... пока, так или иначе, всё не закончится.

И я не ошибся словом. Именно трюмы.

Время неспешных бесед у камина тоже прошло, сейчас мы тащим в промышленных масштабах, и на задушевные лекции в кают-компании нет времени. При экстренном изъятии приходится работать по сокращённой программе — экспресс-опрос на месте, согласие — отказавшихся, как правило, нет, в силу состояния здоровья или обстоятельств, искины знают толк в подборе кандидатов — и наши клиенты отправляются в стазис-капсулы, ожидать, когда у зашивающихся адаптаторов дойдут до них руки. Для клиентов это ожидание в стазисе будет всего лишь мигом, впрочем мы не намерены его затягивать ни на миг больше, чем возможно. И четвёртая палуба рейдера сейчас сменилась на уродливый раздутый горб грузового трюм-контейнера. Ничего лишнего, только минимальная сжо, дублированный малый реактор и места крепления с энергопитанием на три тысячи капсул.

Мара, разумеется, недовольна таким изменением обводов, но всё понимает и возмущается только для проформы.