Час ведьмы

— Меня сейчас вырвет.

Мэри и Абигейл опустились рядом с ней, Абигейл стала массировать ей спину, а Ханна поднесла руку ко рту. Но в следующую секунду не выдержала, и ее стошнило в очаг, прямо на горячие угли; девушка чуть не обожглась.

— Меня тоже немного подташнивает, — сказала Абигейл, продолжая массировать ей спину. — Не так сильно, как тебя, но неприятно.

Мэри протянула Ханне кружку с пивом, но та покачала головой. Она оперлась спиной на теплые кирпичи и сказала:

— Мне просто нужно немного отдохнуть.

Мэри посмотрела на родителей, которые встревожились сильнее, чем она ожидала.

— Может быть, тебе не пошло мясо, — предположила Присцилла.

— Мне тоже не очень хорошо, — сказал Джеймс Берден. — А как ты себя чувствуешь, голубка?

— Со мной все в порядке, — ответила Мэри. — И я ела мясо.

Присцилла посмотрела на трех девушек, сидевших на полу, и вдруг вгляделась в Ханну. Ей пришла в голову мысль.

— Ты съела больше всех печеных яблок, — сказала она.

— Да, — ответила Ханна. Она сидела, поджав колени к груди и закрыв глаза в новом приступе.

— Абигейл, — обратилась Присцилла.

— Я съела совсем немного. Мне не понравилась специя.

— Какая именно? В кулинарии ты лучше нас всех разбираешься.

— Не знаю, — сказала Абигейл. — Я просто подумала, что вкус странный.

— И я тоже, — подхватила Мэри. — Обычно мне нравятся печеные яблоки.

Присцилла кивнула.

— Только Ханна съела свою порцию. Все остальные только попробовали…

— Даже я, — согласился Джеймс. — И одного целиком не съел.

— Мама, хочешь сказать, что Перегрин пыталась отравить нас? — спросила Мэри.

— Думаю, что это маловероятно, Мэри, — сказал Джеймс. — Но, возможно, яблоки были подгнившие. Или какой-то из ингредиентов испортился.

— Джеймс, ты слишком добр. Это не случайность. Я отлично понимаю, зачем ей травить нас, — сказала Присцилла.

— Чтобы мы не смогли завтра прийти в ратушу, — вклинилась Мэри. — Или, по крайней мере, я. Если я не приду и не смогу защищать себя — говорить от своего имени, когда потребуется, — скорее всего, мое прошение не удовлетворят.

— Да, — согласилась Присцилла.

— Но…

— Продолжай, — сказала ее мать.

— Перегрин готовила их вместе с моей подругой Ребеккой. И она еще отнесла яблоки Томасу.

— Если Перегрин надеялась нас всех отравить, вряд ли она посоветовалась с Томасом, — предположил Джеймс, и Мэри вдруг поняла, что он напоминает ее матери о… о чем-то.

— Почему мне кажется, что вы оба что-то скрываете? — спросила Мэри у родителей.

— Мы ничего не скрываем, — безапелляционно ответил Джеймс.

— Ничего?

— Ничего, — повторил он, но Мэри все равно не поверила.

С помощью Абигейл Ханна поднялась на ноги.

— Можно мне прилечь?

— Конечно, — сказала Присцилла. Потом взяла горшок с печеными яблоками и направилась к задней двери.

— Джеймс! — окликнула она мужа.

— Да?

— Земля еще не совсем затвердела, верно?

— Поверхность уже смерзлась. Но не думаю, что она промерзла глубоко.

— Будь добр, сходи со мной. Я хочу закопать это, и мне может понадобиться твоя помощь. Я не хочу, чтобы даже свиньи ели яд, который Перегрин положила в эту гадость.

Джеймс кивнул и вышел вслед за женой, а Мэри помогла Абигейл уложить Ханну в постель.

Спустя несколько часов Мэри, будучи не в состоянии заснуть, стояла у маленького окна в своей спальне и смотрела в залитую лунным светом ночь. Дом погрузился в тишину, жилища вдоль улицы были темны.

Мэри пыталась следить взглядом за летучими мышами, которые, точно ласточки, игриво носились туда-сюда, и вдруг на дорожке внизу увидела медово-белую кошку, вышедшую на охоту. Кошка прижалась к земле, частично скрытая розовым кустом, облетевшим к зиме. Кого она подстерегает: крысу, бурундука?

Мэри знала, что порой говорят о кошках, но сама она не видела в них ничего демонического. Они ловят мышей. Такова их задача. Но что она знает об этом мире? Мэри постучала по стеклу костяшками правой руки, и кошка подняла голову на звук. На нее. Мэри почувствовала, когда их взгляды встретились. Но все равно: это была просто кошка. В этом Мэри была уверена. Это не чей-нибудь фамильяр. Это не ведьма послала ее, чтобы следить за ней.

Когда ее родители обсуждали, зачем Перегрин понадобилось их травить (травить Мэри, остальные пострадали заодно), она подумала, что у Перегрин может быть еще один мотив: отвадить ее от Джонатана, продемонстрировав, что она тоже опасный противник и готова предпринять соответствующие шаги, чтобы сохранить свой брак. Мэри хотела поделиться догадкой с родителями, но потом решила: пусть у нее останется еще одна тайна. Разве хорошо будет, если родители узнают, что Перегрин думает, будто у их дочери есть виды на Джонатана Кука — ее зятя? Это мерзко, позорно и, разумеется, грешно. Разве репутация Мэри и без того недостаточно запятнана? Ее родители прекрасно знают, что видела Абигейл. И что, если бы они в присутствии Абигейл или Ханны обсуждали вероятность того, что Мэри хочет увести Джонатана Кука у Перегрин? Это могло бы положить конец всем надеждам на то, что ее прошение удовлетворят, а ее доброе имя переживет этот кошмар.