Чаша Асклепия (СИ)

А если и не починить, то хотя бы передать сигнал бедствия, увезти учёных с планеты. В общем, посторонние люди на Степянке были ему совсем некстати.

Да и этот рыжий засранец мог с ними смыться.

С одной стороны, и фиг бы с ним, от этого беглого киборга одни проблемы и сплошной геморрой. Но с другой — а как же вендетта? Месть за надругательство? Да и влечение, чего греха таить, до конца не пропало, лишь отступило под тяжестью более насущных проблем. Спряталось в самые дальние, потаенные закоулки создания, но не ушло, нет.

Следовало собрать об этих аборигенах, или кто они там, побольше информации. А не задействовать ли для этого DЕХ’а? А то никакой пользы от него. Одни проблемы, если только не считать фееричного оргазма, полученного в довольно сомнительной ситуации.

Но спокойного планирования в этот день не получилось. Стаса чужие люди на Степянке не напрягли и от проблем насущных не отвлекли. Оно и понятно, подумаешь, прилетели на заштатную планету люди, ну что такого? Что на Степянке ценного-то может быть? Не пираты же на самом деле сюда прилетели? Да и что джентльменам удачи тут делать? Вдали от трасс, на планете, где нет ни технической базы для ремонта кораблей, ни ценных ресурсов. Не мифическая же база Альянса скрывается под желатиновым мхом и топкими болотами, верно?

Перед ужином, в тот самый тихий час, когда было можно расслабиться и предаться неге спокойного ничегонеделанья, Стасу приспичило поговорить.

Он потащил «друга Веню» на «свежий воздух», хотя вонь от трупика Моси стала гораздо слабее и казалась уже почти неотъемлемой частью атмосферы транспортника. Во всяком случае, великолепно вписывалась в абсурдную повседневность происходящего. А что? Сорванные киборги, слепые пилоты, странные механики, похожие на домовых, безумные амбициозные учёные, исследующие никому не нужную хрень, полуспившийся военный пенсионер во главе всего этого… Только не вполне понятно, что делает тут единственный здравомыслящий человек? Как попал в это Зазеркалье Вениамин Игнатьевич Бобков, успешный врач высшей категории? Зачем он тут?

Всё это ураганом отчаянья пролетело в тяжёлой голове Вениамина Игнатьевича. Он устал и хотел спать, хотел принять нормальный душ, а лучше ванну с ароматическими солями, хотел в нормальную цивилизацию, кормить уток и голубей в парке, улыбаться красивым женщинам и чтоб они пахли духами, а не стандартными пайками и дохлым Мосей.

Вениамин Игнатьевич настолько утомился от навалившихся проблем, от глупого, поначалу казавшегося такими простым приключения, вдруг обернувшегося ненужной и тяжелой повинностью, что почти прокололся в разговоре со Стасиком.

В какой-то момент он настолько погрузился в свои тяжкие думы, что ответил на вопрос «заклятого друга» со всей откровенностью, на какую был способен в эту злую для себя минуту. Лишь в самую последнюю секунду смог опомниться и свести весь разговор к нелепой шутке.

— Да, но нам-то как его прищучить?!

— А зачем? — огорошил Станислава друг. — Нам он пока проблем не доставляет… по крайней мере связанных именно с этим. А рано или поздно он все равно себя выдаст.

Шутить и успокаиваться Стасик не хотел. Вениамин Игнатьевич всерьёз начинал беспокоиться о психическом состоянии капитана.

Хотя… Вениамин Игнатьевич усмехнулся про себя: тоже неплохой вариант. Он представил заголовки в голоновостях:

«Свихнувшийся капитан перестрелял мирную экспедицию!»

«Ужас на Степянке!»

«В живых остался лишь корабельный врач и его домашний киборг!»

Рыжего засранца всё же было жаль, его Вениамин Игнатьевич собирался убить сам — когда наиграется. Когда насытятся все чудовища из самых дальних уголков души. Живьем в мусоросжигатель загонит.

Его размышления и истерику Стаса прервал показавшийся на горизонте флайер соседей.

Вениамин Игнатьевич с тревогой, хорошо замаскированной под интерес, наблюдал сначала за летательным аппаратом, а потом — за двумя людьми, замершими на краю поляны. Более нелепых чудаков доктор Бобков в своей жизни, кажется, не видел.

Доктор разглядывал странную парочку — довольно молодых мужчину и женщину в каких-то чудных головных уборах, вроде бы сплетённых из фотодиодов, но поразительно похожих на шапочки из фольги, используемые шарлатанами самого низкого пошиба.

Вениамину Игнатьевичу очень захотелось проснуться, он даже незаметно ущипнул себя за руку, но удивительные гости, словно вышедшие прямиком из какого-то дешевого сериала для домохозяек, никуда не делись, не испарились и не пропали.

Невысокий мужчина с характерными азиатскими скулами и слегка раскосыми глазами очень мало походил на ученого-геолога. Его скорее можно было принять за спецагента под прикрытием — одна выправка чего стоила.

Да и девица, от которой за версту тянуло терпким запахом машинных масел и перегретого металла, на лаборантку не тянула.

Цепкий взгляд профессионального врача отметил и обломанные ногти с въевшейся грязью, и короткие, не слишком чистые волосы, и специфические мозоли на маленьких, но крепких ладонях. Геологи? Ну-ну…