Чаща

– Возможно, – сказал Коротыш. – Но пока ты привязала к ногам времени наковальню и заставила его ходить кругами.

На этом шутки закончились. Джимми Сью немного приуныла, но ненадолго. Слишком была она беспечной, чтобы держать в душе обиду на себя или кого-то другого. Она принялась гладить меня по коленке, так что пришлось убрать ее руку, чтобы не отвлекала от мыслей о предстоящем деле. Она заулыбалась, но перестала. А я так и не мог решить, то ли она действительно ко мне неравнодушна, то ли просто прикидывается, чтобы не возвращаться в свой бордель. На самом деле, мне было все равно. Мне нравилось быть с ней даже на облезлых стульях в старом прогнившем доме, пусть внутри все кипело от долгого ожидания и подкатывал страх за то, что теперь с сестрой.

Вот так мы сидели, наблюдая за улицей через пустой дверной проем в ожидании Жирдяя. Все, кроме Коротыша. Тот ни за чем не наблюдал. Растянувшись на диване, он заснул и сладко похрапывал.

– А неплохо было бы задушить маленького говнюка, пока он спит, – сказала Джимми Сью.

– Стоит узнать его немного подольше и возненавидишь всерьез, – сказал Юстас.

Мы с ним рассмеялись. Джимми Сью улыбнулась, вздохнула и сказала:

– Там Стив вышел.

Мы одновременно подались вперед, разглядывая сутенера, который вышел на крыльцо без дробовика, сплюнул, потянулся и снова скрылся внутри.

– Он часто так? – спросил Юстас. – Вот так выходит?

– Без понятия, – сказала Джимми Сью. – Мне чаще есть чем заняться, пока Стив соберется плюнуть, потянуться или отлить.

– Ладно, – сказал Юстас. – Просто думал время рассчитать.

– Ничем не могу помочь, – сказала Джимми Сью.

Юстас откинулся назад, и с треском, как ружейный выстрел, стул сложился под ним, так что Юстас с размаху уселся своим обширным задом на пол.

В тот же миг Коротыш был на ногах с револьвером в руке. И расхохотался, поняв, что случилось, а следом и мы, включая Юстаса, как только он оправился после падения.

Пока Юстас поднимался, Джимми Сью сказала:

– Вот и он. Ваш Жирдяй.

Мы дружно обернулись. Коротыш залез на диван, чтобы выглянуть в окно.

Это и вправду был он. Стоял на крыльце, а женщина рядом обняла его одной рукой и целовала в щеку. Такая пышка, но не толстуха, с черными, как ночь, волосами. Посадив ее в ванну с горячей водой и не пожалев мыла, вы смогли бы, при соответствующем освещении, назвать ее симпатичной, если рядом не окажется другой.

– Они кузены, – сказала Джимми Сью.

– Мы с Джеком тоже кузены, – сказал Юстас. – Но не целуемся.

– Вы кузены? – сказала Джимми Сью. – Серьезно?

– Вроде того, – сказал я.

– Он меня не целует, вот и я его, – сказал Юстас. – Но я не отказался бы.

Все уставились на Юстаса, а он заржал.

– Тише вы, придурки, – сказал Коротыш.

Мы столпились у проема, наблюдая, как Жирдяй вразвалку идет по улице. Покинутая кузина Кэти зашла внутрь и закрыла дверь.

– Надо бы взять его, пока он не забрался в толпу, – сказал Коротыш.

* * *

Только сделать это оказалось не так просто.

Жирдяй опередил нас и зашел в салун. Раз уж он меня знал, я не мог зайти следом, а цветным, вроде Юстаса, вход в салун был заказан. Коротыш привлек бы слишком много внимания, ну а Джимми Сью совсем не хотела, чтобы Стиву сообщили, что она болтается сама по себе. Оставался Боров, но здесь от него было мало проку.

– Надо поговорить с шерифом, – сказал я.

– Мы могли бы, – ответил Юстас, – но не станем. Ради награды мы должны привести его сами. А просто указать его – дело другое. Шериф сразу заберет деньги, половину уж точно. Как здесь заведено.

– Полагаю, ты прав, – сказал Коротыш. – Мое предложение укрыться вон в тех кустах и следить за салуном, пока Жирдяй не выйдет.

– Он там может весь день просидеть, – сказала Джимми Сью.

– Когда-то они закроются, – сказал я.

– Нет, – ответила она. – Салун открыт круглосуточно.

– Не могу я сидеть и ждать, – сказал я. – Лула с теми подонками, и Бог знает, что они с ней делают. Я войду и возьму его, и мне вообще плевать, узнает он меня или нет.

– Он может мигом с тобой разделаться, – сказал Коротыш. – Либо ты случайно его прикончишь, что, впрочем, куда менее вероятно. Скорее всего, мы просто найдем тебя где-нибудь на задворках с торчащим в заднице ножом. Если помрешь, а бумаги останутся при тебе, то я мог бы попробовать подделать твою подпись, и тогда все кончилось бы удачно. Но я не хочу так рисковать. Так что не ломай наши планы.

– По-твоему, у нас все идет по плану? – спросил я.

– Готов признать, что наша тактика зависела от обстоятельств, – сказал Коротыш. – Но, по сути, за всеми действиями стоит некий план.

– Тогда так, – сказал Юстас. – Нечего рассусоливать. Заходим в салун и берем его. Делаем все быстро, пока не заметят, что я черный, а ты карлик, вот и все.

– Неучтенный поворот нашего разностороннего плана, – сказал Коротыш.

В тот самый миг я посмотрел в проулок между конюшней и салуном и увидел, что Жирдяй вернулся – он ковылял в направлении отхожего места, по пути нахлобучивая шляпу себе на голову.

– Вон он, – сказал я.

– Пал жертвой зова природы, – сказал Коротыш.

Жирдяй зашел в будку и закрыл дверь.