Часовая башня

По мере приближения, суета в непосредственной близости от причала сошла на нет. Появились одинокие, уже явно человеческие фигуры. Женщина в белом халате, и мужик на подводе с сеном, что тащил за собой Битюг.

Катер неспешно швартовался. Измождённые бесконечно длинным практически морским путешествием, его пассажиры, на семьдесят процентов состоящие из тех, кто подвержен морской болезни, с великой радостью покидали борт, ещё пятнадцать минут назад заставляющий выворачиваться наизнанку их организмы. Матрос уже кидал в воду старое, мятое жестяное ведро на верёвке, чтоб резким взмахом выплёскивая, смывать остатки содержимого их желудков.

По его жестам было понятно; не впервой приходится делать эту работу, и нет в ней для него ничего удивительного, из ряда вон выходящего.

Долго ещё кучковались, у сваленных в одну большую кучу рюкзаков, ожидая решения, где их поселят. И уж не знал Павел с Ингой, что лучше; спать вместе с комарами в большой, армейской палатке, или в душном монашеском корпусе, с неким подобием сеток на старых, перекошенных деревянных окнах.

Наконец, примерно через минут двадцать, к ним вернулись выбранные ими квартирьеры, что пошли в сторону монастыря договариваться с местным руководством о расположении их группы.

Впереди шёл высокий мужчина, опираясь на палочку. Шаги его были размеренны, и неспешны. Будто каждый заранее рассчитывал, и продумывал, прежде чем воплотить в жизнь. Этим напоминал робота, что видел Павел по телевизору. Думал тогда; неужели так и останутся они неуклюжи в будущем, или всё же удастся разработать такие механизмы, когда уже не сможет отличить человеческий глаз машину от человека.

Скорее всего у этого, уже в возрасте мужчины, не было своих ног. Передвигался на чужих, созданных для него пока ещё лишь начинающими свой путь в такой невостребованной, как считал профессии, неопытными протезистами.

— На третьем этаже монашеского корпуса. Вон там, — указал он своей палкой, при этом чуть было не попав Аркадию по лбу. Затем достал из кармана носовой платок и вытер пот с лица. Тяжело было ему ходить подобно всем остальным людям.

Все знали, на острове, в монастырских строениях находится некий инвалидный дом. В глубине души надеялись; поставят на довольствие в столовой при нём. И, то, что их явно размещали в одном из пустующих концов корпусов, было удачей.

Кельи оказались небольшими. В каждую помещалось по четыре, пять человек. Но, они попросились в маленькую, похожую на карцер комнатку, с узким, наполовину заложенным окном, верхняя часть которого выходила на разваливающуюся колокольню.

Стояла устремлённая вверх, словно свеча, так и не разрушенная во время тщательных бомбардировок советской авиацией.

— Надо же, мы с тобой как монахи.

— Монахи живут в молитве. И в кельях не имеют жён, — улыбнулся Павел.

— То есть ты хочешь сказать, что зря мы с тобой отвоевали отдельную комнату, — хитро улыбнулась Инга.

— Почему же, не зря. Монастыря здесь больше нет. Только стены остались.

На следующий день, после завтрака, что был всё же обеспечен им в столовой дома для инвалидов, как только она освободилась от своих завсегдатаев, спустились по лестнице крыльца вниз, к входу в корпус, где должен был произойти утренний развод на работу. Аркадий, как один из организаторов данной экспедиции был уполномочен заниматься вопросами, касающимися процесса обмеров. Распределял на работу, выделяя заранее продуманные участки монастырских строений.

— Возьмёте Спасо-Преображенский собор? — хитро, зная, что не откажется, предложил Павлу Аркадий, перед началом работ.

— Да, — хоть и испугавшись, всё же оправдал доверие друга Павел.

— Может нам взять, кого-то в помощь? — усомнилась большому объёму Инга, глядя на высоту колокольни, что, казалось, упирается своей макушкой прямо в небо.

— Присмотритесь пока. Нарисуйте кроки поэтажных планов, колокольных ярусов. Только я прошу, без героизма. Высота большая. Ограждения хоть и есть, но не подходите к краю.

Собор сохранялся целым. Пол его молельного зала был завален строительным мусором, и всё же сквозь него проглядывал узор, что оставался нетронутым. Как только Павел нарисовал схематичный план условного первого этажа, сквозь огромную створку двери, высотой около пяти метров, стали проходить в зал какие-то короткие тени. Не смотрел в их сторону, решив для себя — это инвалиды от нечего делать пришли посмотреть за их работой. Но, вскоре, получив пинок в бок от Инги, явно желавшей обратить его внимание на происходящее не произнося при этом слов, поднял голову от листа бумаги А3-его формата, прикреплённую с двух сторон резинками к картонной папке с надписью «для рисования».

Подпрыгивая, переваливаясь на ходу на своих культях, вместо ног, снабжённых кожаными футлярами, заменяющими обувь, шли от двери, если это можно было бы назвать ходьбой, двое людей. У одного из них отсутствовали три пальца на правой руке. Они несли, точнее тащили носилки, придерживая их каждый за одну ручку. Вторые ручки волочились по земле.