Часовая башня

— Она стала прежде всего удобной, функциональной и дешёвой, — не придавая этому разговору особого значения, просто высказала своё мнение Инга. Амбиции её не были так велики, как прежде. Воспитав дочь, жила в своё удовольствие, как и прежде занимаясь любимым делом.

— Но, в ней нет той глубины, иногда и роскоши, прежде воплощавшейся в виде лепнины, росписи, мозаики. Не ведая масштабов потери многие нынешние граждане стремятся строить себе миражи прошлого, подделки того, что прежде было повсеместно. И, это так же одна из побед пресловутых высших сил.

— Ага, бабушка. Словно Хоттабыч в сказке, делают телефон из единого куска гранита, не зная, не понимая, как им пользоваться и из чего он состоит, — превратила в шутку разговор Валерия. Не хотела видеть плохое, была молода. Казалось, всё в её руках. Верила; пройдут два, три года, как все разом поймут, что такое настоящая архитектура. И уж тогда она от всей души возьмётся за дело. А, сейчас молода, и должна накопить опыта, прежде чем страна изменится. Если же этого не произойдёт, уедет в Европу.

— Не думаю, что существуют некие силы, которые, как вы говорите Анастасия Фёдоровна, правят человечеством, — улыбнулась дочери Инга.

— Люди не любят иметь маленькую проблему. Всегда создают множество огромных, лишь для того чтобы героически их решать. Так уж создан человек.

— Ах Павел, Господь всё даёт им по первому требованию, а они тут же отказываются, буквально плюют в Его руки. Он же упрашивает, преподносит на блюдечке всё, что хотят, но измываются над Ним.

— Бабушка они не такие как мы. Им всё разрешено за что ни возьмуться. Вам же даётся с огромным трудом. Как бы не молились и упрашивали, делая всё для того чтоб воплотить мечты, те оставляют. Бог будто оберегает от воплощения задуманного вами, считая; достаточно только одного несбыточного желания для того чтобы удовлетворить помыслы. И лишь только некоторые из них, малая часть способны сбыться и то неимоверными стараниями и усилиями. Зачем Он так поступает с вами?

— Наверно для того, чтобы стали сильнее. Точнее… правильнее… он видит — мы и так сильны, не нуждаемся в помощи. Не так уж нам и нужна она, ибо знаем заранее то, что можем воплотить. А это говорит об одном; не так уж и нужен нам результат если умеем его предвосхитить в отличие от других, кому важны последствия. Блага. Ради них и стремятся к Богу. И он не перечит им, так, как видит; нет возможности взрастить их разум, волю, мысли, желания. Поэтому-то и даёт сразу, не мытаря, не пытаясь попробовать заставит думать.

— Необучаемые! Необучаемо-счастливы в своём невежестве.

— Всё это Паша посылается нам свыше только лишь для нашего воспитания. Учимся здесь на земле и должны сдерживаться иначе не станем другими. Мы все не можем преодолеть проблем. Видим негатив в отношении других. Сами же такие, как они.

— Возможно Анастасия Фёдоровна. Но, как же тогда объяснить почему заказчики тянуться именно к нам?

— Думаю тем, что видим в себе эту неопределённость. Но грешны умея разглядывать в других.

Теперь, когда нашёл в себе силы взяться за рукопись, не нашёл оригинала в столе, на прежнем месте. Спросил маму;

— Ты не знаешь, где прадедушкина «Часовая башня»?

— Так её ж Лера взяла зачем-то.

— И ты ей отдала, ничего не спросив?

— Так она обещала вернуть через пару недель.

— Наверно почитать взяла.

— Вернёт.

— Я и сам знаю, — догадывался — дочь всё же опередила его в желании.

Сейчас, когда проблема решилась, хоть и были потеряны деньги, вновь захотелось издать «Часовую башню». Ему требовалось отвлечься от пережитого. Но, не удалось. И теперь мысли о работе вновь набросились на него.

Думал прежде всего о том, в чём заключается причина страха его заказчиков строить себе современные жилища. После той исповеди не тянуло в храм. Слабую, только зарождавшуюся веру нёс в своём сердце. Но приснился как-то отец Патрикий. Будто разговаривает с ним на важную для него тему. Разобравшись с опасным заказчиком, теперь много думал о феномене, захватившем головы не только его клиентов, а, может и всех людей. Становясь богаче, имея возможность построить себе дом, или офис, проявлялся во всех. Видел в процессе работы с ними.

Настолько глубоко вошёл в его жизнь этот феномен, даже приснилось, будто делится наболевшим со священником на исповеди. Проснувшись, долго вспоминал сон. Хотелось понять, вспомнить, не удивило ли это священника. Нужно ли делиться подобным с ним, или справиться с проблемой самостоятельно, не нося в церковь не имеющее к ней никакого отношения?

Долго ворочался в постели, не в силах встать, но и заснуть уже не мог.

— Давай поспим ещё, — будто во сне произнесла Инга. Любила поваляться с утра.

— Давай, — отвернулся к окну.

И, всё же, почему всю жизнь ощущал это непонимание со стороны окружающих его людей. То, что считал ясным, как день, всегда вызывало у многих отторжение. Сейчас же, когда у людей появилось больше возможностей, вообще перестали слушать его. Многих друзей теперь опасался, не умея поддерживать с ними разговор.

Лёг на спину. Смотрел в потолок.