Часовой дождя

Тилья со стоном произнесла: не могу, это слишком трудно, и вообще, я не знаю, с чего начать. Мистраль помогла матери лечь, положила ей голову на колени. Голос ее звучал успокаивающе, совсем по-взрослому. Линден был взволнован. Мистраль осторожно вытерла последние слезы со щеки матери. В комнате воцарилась тишина. Линден сидел у кровати, поджав ноги, и ждал. Он уносился мыслями в палату номер 24, где испытал такое облегчение, увидев, что отец открыл глаза. На какое-то время страх уступил место надежде. Хотя, может, лучше не тешить себя иллюзиями и приготовиться встретить неизбежное, осознать, что отец уже никогда не восстановится? Но чтобы хоть как-то держаться, он должен надеяться, иначе завтра не сможет увидеть искаженные черты отцовского лица, эти трубочки, торчащие из носа и вен. Надо поддерживать силы, надо набраться храбрости. Сколько времени он еще сможет притворяться сильным? И еще мать. Сейчас она слаба из-за болезни, но что будет, когда она поправится? Как она воспримет ситуацию? Может, это убьет ее? Или, напротив, сделает сильнее? Неизвестно. Внезапно голос Тильи вернул его к реальности. Она казалась вялой и подавленной. Скрестив пальцы на груди, она смотрела в потолок, а Мистраль гладила ее по волосам. Линден, внимательно слушая, наклонился вперед, чтобы не пропустить ни слова. Сестра никогда никому не рассказывала то, что собиралась рассказать им сейчас. Она боялась, что ей трудно будет найти нужные слова, им следует быть терпеливыми. Она сбилась, перевела дыхание, затем заговорила вновь. Их было пятеро: лучшие подруги, юные девушки на заре жизни, полные надежд, всем по двадцать пять лет. Лоранс, Валентина, Сильви, Соня и она. Валентина собиралась тем летом выйти замуж. Она была худенькой, голубоглазой, со светлыми вьющимися волосами. Они и устроили этот девичник в честь будущей свадьбы. Жениха звали Пьер, красивый молодой человек из Сен-Жан-де-Люз. Он работал в агентстве недвижимости, а Валентина – в регистратуре больницы. Самой бойкой и неугомонной в их компании была Сильви, продавщица универмага в Биаррице. Не то чтобы красавица, но очень нравилась мужчинам и развлекала подруг рассказами о своих любовных приключениях. Спокойная светлокожая брюнетка Соня. Интеллектуалка, читала по книге в день. Никогда не ходила на пляж, не загорала. Она только что перебралась в Париж и получила место в известном журнале. У нее тоже был друг, Диего из Сан-Себастьяна. Ну и Лоранс из семьи потомственных виноделов из Бордо. Она была высокой и красивой, очень доброй, умела слушать, умела поддержать в трудный момент. Эту четверку Тилья встретила, когда впервые приехала в Биарриц летом 1998-го, она перебралась туда к Эрику. У нее, единственной из подруг, была дочь четырех с половиной лет и муж, но ей не казалось, что она чем-то отличается от них. Это были ее подруги, они знали о ней все. Они знали о ее любви к живописи, к творчеству, знали, что в девятнадцать лет она решила начать новую жизнь и переехала на юго-запад Франции, в Страну Басков, знали, что в двадцать лет она забеременела и родила дочь, знали о ее замужестве, знали, что поначалу все казалось просто, но ведь поначалу всегда кажется, что все просто, разве нет? Ресторан, которому Эрик посвящал все свободное время, процветал, дела шли прекрасно. Чего нельзя было сказать про их брак, и подруги тоже это знали. Они утешали несчастную и помогали ей. Не только Эрик был виноват в их неудачной семейной жизни, она тоже. Она была тогда так молода и столько всего не понимала. Тилья надолго замолчала. Когда она заговорила вновь, голос ее звучал увереннее. Нет, она не собирается рассказывать дочери и брату о своем первом браке. Она будет говорить о своих подругах, о той ужасной ночи. Она согласилась говорить об этом впервые за эти пятнадцать лет. И если у нее получится, если ей удастся рассказать обо всем, возможно, они смогут понять. Она уже не помнила, кому из них пришла в голову мысль пойти именно в этот ресторан в Арканге. Сначала они собирались отправиться в бар в Фонтараби, это бистро, где подавали тапас, они все пятеро очень любили его и часто там бывали. Но это все-таки был особый случай, праздничный, и надо было отметить событие. Голос у Тильи задрожал. Они даже приоделись: кринолины, диадемы со стразами. Она до сих пор не может смотреть на фотографии, которые после той аварии опубликовали все газеты. Девицы предстали во всем своем блеске, специально делали прически и макияж. Ее самые дорогие подруги. Настоящие принцессы. Пили много вина, причем вина превосходного, уж Лоранс в этом разбиралась. Пили безо всякой меры, ведь у них был профессиональный шофер, которого они наняли, чтобы он потом на минивэне развез всех по домам. Они вообще не заботились, сколько выпили, даже Сильви, которая обычно очень быстро пьянела. А чего им было бояться? Они праздновали на всю катушку. В ресторане крутили их любимых певцов: Ашера, «Блейк айд Пис», Алишу Киз. Стояла невероятная жара: Тилья очень хорошо помнила эту подробность. 1 августа 2004 года. Так странно было отплясывать в платьях с кринолином! Нахалка Сильви быстро от своего избавилась и кружилась под Бейонсе на высоченных шпильках и в кружевном белье на радость официантам и другим клиентам. Как они тогда веселились! Они смеялись до изнеможения, взявшись за руки, поднимая очередной бокал, клялись, что никогда не расстанутся и не забудут о подругах, что даже когда станут старыми бабулями с седыми волосами, все равно будут вот так собираться вместе. Но до этого было далеко. Как до другой галактики. Впереди у них была целая жизнь.