Часть 1. Роль среды

Волны морового поветрия вкупе с голодом приводили к постоянному количественному обновлению городского населения. В 1575–1577 годах в Венеции свирепствовала такая ужасная эпидемия чумы, что она унесла с собой 50 тыс. человек, четверть или треть населения всего города²⁸⁰; с 1575 по 1578 год погибло 40 тыс. жителей Мессины. В 1580 году, по окончании эпидемии, на территории всей Италии бушует смертельная эпизоотия, болезнь del montone о del castrone^{*VO 281}, которая рикошетом задевает и людей. Преувеличенные цифры, приводимые современниками, часто свидетельствуют о страхе, который внушали эпидемии. Банделло говорит о 230 тыс. жертв в Милане в эпоху Лодовико Сфорца²⁸²! По словам другого наблюдателя, в 1525 году болезнь унесла 9/10 населения Неаполя и Рима²⁸³; в 1550 году — снова половину жителей Милана²⁸⁴; в 1581 году в Марселе спаслось от чумы не более 5 тыс. человек²⁸⁵, а в Риме от нее погибли 60 тыс. человек²⁸⁶… Эти цифры неточны, но они безошибочно указывают на то, что в эту эпоху, когда уровень санитарно-гигиенических и медицинских знаний мало способствовал защите от заражения, любой город мог неожиданно лишиться четверти, а то и трети своего населения²⁸⁷. Все это вполне согласуется с известными картинами улиц, устланных мертвыми телами; ежедневно катящихся по этим улицам катафалков, заваленных трупами, столь многочисленными, что их не успевают хоронить… Подобные бедствия приводили к полному упадку и преображению города. Когда чума в 1577 году выпустила Венецию из своих цепких объятий, это был уже другой город, и им управляли другие люди. Произошла полная смена ²⁸⁸. Было ли то совпадением или нет, но un frate di San Domenico^*VP, проповедовавший в Неаполе в марте 1584 года, утверждал, что «с некоторого времени поведение Венеции стало предосудительным, ибо молодежь отобрала бразды правления у стариков» (poiche i giovanni havevano tolto il governo а vecchi…)²⁸⁹.

Рано или поздно раны затягивались. Если Венеция после 1576 года²⁹⁰ не смогла полностью восстановиться, причина этого заключается в неблагоприятной обстановке, складывающейся к началу XVIII века. В самом деле, чума и другие эпидемии обостряются только в эпоху материальных и продовольственных затруднений. Голод и болезни идут рука об руку, эта старая истина была давно известна на Западе. И каждый город с незапамятных времен пытался защититься от болезней, прибегая к дезинфекции с помощью ароматических трав, сжигая принадлежащие зараженным вещи, устанавливая для людей и товаров карантин (первый пример в этом отношении подала Венеция), привлекая к этому делу врачей и используя санитарные свидетельства, cartas de salud в Испании, fedi di sanitä в Италии. Богачи, как правило, находили спасение в поспешном бегстве. При первых признаках морового поветрия они скрывались в соседних городах или чаще в своих роскошных загородных домах. «Я не встречал города, вокруг которого было бы столько же ферм и загородных вилл», — пишет Томас Платтер²⁹¹, приехавший в Марсель в 1587 году. «Причина заключается в том, что во время чумы (приключающейся довольно часто вследствие большого числа приезжих из всех стран), жители укрываются за городом». Под жителями здесь подразумеваются богатые, потому что бедные остаются в зараженном городе, который оказывается как бы в осаде и под подозрением и щедро снабжается извне во избежание больших волнений. Вот где, как замечает Ренэ Берель²⁹², корни старого конфликта, порождающего упорную классовую ненависть. В июне 1478 года²⁹³ Венецию поразила эпидемия; в городе, как обычно, тотчас же начались грабежи; дом одного из членов семьи Ка Баластрео был полностью опустошен, как и склад семьи Ка Фоскари и Контора торговых консулов на «Ривоальто». Все из-за того, «hoc tempore pestis communiter omnes habentes facultatem exeunt civitatem, relictis domibus suis, aut clausis aut cum una serva, vel famulo»^*VQ… По свидетельству Capucin Charitable^*VR, в 1656 году в Генуе наблюдалась точно такая же картина, совпадающая до мельчайших подробностей²⁹⁴.

Однако крупные эпидемии начала XVII века: в Милане и Вероне 1630 года; во Флоренции 1630–1631 годов; в Венеции 1631 года; в Генуе в 1656 года и даже в Лондоне 1664 года выглядят гораздо более тяжелыми, чем катастрофы предшествовавшего столетия. Испытания, выпавшие на долю городов во второй половине XVI века, представляются несколько менее драматичными. Сразу приходят на ум объяснения этому: повышение влажности и похолодание, установление непосредственных связей между Италией и Востоком. Но почему тогда и на Востоке усугубляется ущерб, наносимый чумой?