Часть их боли

Не зря Нор’Алтел с юронзийского переводился как «красный, пронесший величие сквозь века». Он стоял на багровых глинистых почвах и подпирался такими же глинистыми горами. Лежащий вдоль них, сдавленный ими так, что ему пришлось извиваться, потираясь боками о высокие скалы, город напоминал пятнистую змею, которая ползла с северо-запада на юго-восток. Сейчас змея купалась в дожде, и бурлящие потоки сбегали с острых гор, чтобы напоить ее. Вместе с этими потоками в низину собирались войска. Сверху они казались рыжими муравьями, копошащимися вокруг возводимых муравейников – шатров.

На всех них Нор’Алтел глядел угрожающе, как бы обещая, что они сложат свои головы под его громадными стенами.

Юлиан ехал верхом, завернувшись в плащ. Впрочем, это мало спасало, потому что и под плащом уже все было насквозь промокшим, грязным. Атласные шаровары потяжелели, а тюрбанистый шаперон постоянно разматывался или косился набок; черные пряди напитались водой и прилипли к белому лицу. Сквозь прорези маски ветер швырял дождь в глаза, отчего Юлиану постоянно приходилось снимать ее, чтобы стереть влагу. Долгий путь он преодолел, и только часть из него была легкой, пока они не задержались дольше положенного у реки Маринны, чтобы помочь застрявшим там магам с их перегруженным обозом.

Там их всех и застал сезон проливней.

Перед новоназначенным мерифием и за ним двигался его лар, оплаченный из кошелька Ралмантонов. В нем насчитывалось пятьсот вампиров – количество ничтожно малое для людских подразделений, но очень грозное. Имелся также лар Обараев, которых вел Терум Обарай, отец Оскуриль, и лар от местных банкиров и купцов, объединенный под командованием некоего Руфирия Гар’Фемикта. Все это голодное до крови сборище медленно спускалось в котловину, к остальным войскам.

Каждый вампир вглядывался в багровые каменные стены, гадая, как скоро ему выдастся возможность ступить за них и дать волю демоническому нутру, что было заковано в кандалы законов и ограничений. Все из вампирского лара казались внешне людьми, но людское в них быстро истончалось, меркло, причем тем скорее, чем чаще они облизывали сухие губы, испытывая жажду. Ну а Юлиан хмуро разглядывал из-под бровей их вытянутые лица, эти принюхивающиеся носы, будто желающие уловить запах крови, который пока еще не витал в сыром воздухе. Сам он пребывал в тяжелых думах, которые не отпускали его. В последнее время все сильнее его охватывало внутреннее омерзение оттого, что он теперь погряз в грязи и в крови, как Илла Ралмантон. На него глядели воины, замечали этот ледяной, прибивающий к земле взгляд и опускали свой, боясь даже подступиться к мерифию.

Поодаль шли двое, переговариваясь.

– Представь, сколько сокровищ за этими стенами! – жадно говорил молодой вампир, не обращая внимания на стертую и насквозь промокшую обувь.

– Волочимся, но один черт – не возьмем, – отвечал устало его пожилой приятель, всю дорогу неся за плечами тюк, который человек не протащил бы и мили.

– Возьмем! – противился первый.

– Не надейся, Мадий. Был я на осаде города Сапфиров. Зашли внутрь лишь благодаря чуду. А там стены куда приземистее и протяженнее, чем у этого. Гляди! – И он, перехватив лямку тюка, ткнул пальцем. – Видишь? Короткие, но высоченные, небо протыкают клычищами!

– И что? Все равно возьмем!

Матерый осклабился.

– Ты видел, как стреляют чертовы наги?

– Пока нет.

– О, поверь, стреляют они знатно. Руки у них будут подлиннее, поэтому луки – в два раза выше наших луков. С твой рост, Мадий. Стрела прошибает кольчугу и владельца навылет. Да там и не стрела, а целое копье! Спускают с тетивы раньше, чем ты их увидишь. А ведь в их стане и Прафиаловы чародеи. Каково, а? Людей будут косить как траву, но и нам тоже достанется. Да, прибыли мы в отвратное время – по плечи увязнем в воде. Не пришлось бы помогать вытаскивать из луж этих грязных «Птиц Фойреса», поспели бы раньше… Нет, Нор’Алтел так просто не дастся! – выдохнул он.

Мимо приятелей проехал продрогший веномансер, устремляясь к мерифию Ралмантону. Он доложил: колодцы Обу-Гота отравлены так же, как и колодцы Хезкиана и других разбросанных вокруг опустевших поселков, чьи жители укрылись за стенами со всем передвижным скарбом.

– Я бы удивился, если бы отступающие, наоборот, оставили колодцы чистыми, не скинув туда трупы скота и мастрийских мародеров, – сухо заметил Юлиан Ралмантон. – Ничего не поделаешь… Будете снаряжать отряды в более далекие края. Проверьте еще в том озерце, – и он указал на огромную лужу вдали, которая образовалась, когда глина уже перестала впитывать воду.

Идущие вампиры поглядели вслед ускакавшему веномансеру. Затем матерый снова перекинул мешок на другое плечо и зыркнул на неприступные стены. Оттуда не менее взволнованно следили за большим прибывающим войском.

– Зато что будет потом! – не терял запала молодой. – Сколько там красного золота, а? – И он ткнул пальцем в спину едущего Ралмантона, чья кобыла тяжело скользила копытами по грязи. – У этих богатеев любого золота хоть отбавляй, а мы… Ты не думал, как живется северным вампирам?

– Плохо… – сплюнул старый.