Часть их боли

– Как вы не понимаете, что две недели обойдутся нам в семьсот рабов, которые пойдут на пропитание. А у нас в лагере их всего тысяча из-за перебоев поставок с Рабского простора. Остальные рабы там. Только там! – И он гневно показал за стену. – Через три дня мы начнем штурм! Слишком долго мы дожидались вас. Вампирские лары, как я понимаю, это более чем устраивает, – он увидел уверенные кивки трех мерифиев. – Так что, достопочтенный, предоставьте нам боевых магов и ваших старших командиров с их ларами, а сами копайтесь со своими «Птицами» сколько захотите!

Затем он поднялся и вышел, оставив после себя тяжелый волчий запах, который заполонил весь шатер и от которого вампиры сморщили носы. За ним вышли и остальные его люди и оборотни, поскорее желающие заняться войной, а не ее перекладываниями на неопределенный срок. Слишком долго все прождали под стенами Змеиного города, глядя на то, как его жители вывешивали трупы пойманных врагов вниз головой, как их кишки становились лакомством для горных краснохвостых гарпий. Все эти дни эгусовцы плевали, оскорбляли со стен, а на близко подошедших дозорных сыпался рой стрел нагов, пригвождающих к земле. Пока вампиры и маги только добирались сюда, предводитель Расс уже потерял больше трехсот человек и полусотни оборотней в стычках после городских вылазок. Именно поэтому он хотел не только покончить со всем как можно скорее, но и отомстить сполна.

* * *

Возвращаясь, Юлиан задумчиво вошел в уже обставленный мебелью павильон, имеющий прямоугольную форму и сильно вытянутый. Снаружи бушевал ураган. Потоки ливня подмывали глинистые почвы, делая их скользкими, как лед на озере. Небо разверзлось громом и молниями. Внутри большого шатра было сухо, его соорудили из двух слоев: верхнего, камлота, и красной тафты. Хотя, когда Юлиан прошел по мастрийским узорчатым коврам, под его ногами противно захлюпало – под ними оставалась вода и грязь.

Миновав первую комнату, подготовленную для встреч, Юлиан прошел за расписную занавесь, где находилось его лежбище. Там стоял на возвышении большой резной сундук, подле него постель, а еще чуть ниже и сбоку – скромная лежанка для личного раба с таким же скромным сундуком, где надобно было хранить тот скарб, которому не место в хозяйском.

Переодевшись в спальное, он засел над старой картой Змеиного города. Около него стояли Латхус и Тамар, его вечные спутники. Больше внутри никого не было. Рабов отослали, а в ало-золотом шатре возвели звуковой барьер усилиями нанятого мага, который мок снаружи. Юлиан приглаживал края карты, взбухшей из-за неправильного хранения.

– Сколько, говоришь, гарнизона у них, Латхус?

– Больше четырех тысяч.

– На стену хватает…

– Да. Как и на бои в случае пробития стены.

– А что народ говорит насчет осады?

– Короля они ненавидят, но мастрийцев и элегийцев ненавидят больше. Пока у короля Гайзы выходит сдерживать разногласия. Склады полны зерна, оливок, которые они успели закупить в этом урожайном году. Большую часть вампиров и оборотней из нищих районов они изгнали прочь. Город снабжают подземные источники – их отравить никак не выйдет. Помимо этого, есть дополнительные резервуары для сбора дождевой воды.

Ралмантон задумался. Значит, все на стороне осажденных.

Чуть позже, выведав новости уже из Элегиара, в котором советник остался без присмотра, он разрешил личному рабу вернуться. Чтобы не превращать поход в состязание аристократии в роскоши и звоне монет в кошеле, было принято решение позволить определенное количество рабов разного назначения. В качестве личного раба-камердинера Юлиан прихватил только молодого Атро, золотые руки которого успевали делать все за троих. Он купил его на рынке Элегиара. Атро зашел внутрь со склоненной головой. Курчавые волосы ниспадали на его юношеское смуглое лицо. Он примостился в сырой уголок, на свою лежанку, затем принялся накладывать латку на изорванный плащ.

Юлиан же продолжил нависать над картой.

– Атро, – рассеянно повелел он, думая о своем, – подготовь мне красный костюм для визита. Тот, с золотым наплечником и узорами по горлу и бокам.

– Сделаю, – раб продолжил, вывалив язык, орудовать иглой. Даже не шелохнулся.

– Атро, мне это нужно сейчас.

– Хорошо-хорошо, обождите. Дошью вам плащ…

В удивлении Юлиан поднял свой взор на невольника, который, вместо того чтобы тотчас исполнить приказ, продолжал лениво подшивать. Пригревшись в теплом шатре, невольник качался от навалившейся усталости. Однако не успели его грозно одернуть, как он случайно уколол иголкой свой палец. По шатру тут же прокатилась уличная брань, где угадывалось знакомое «дрянь!», к которому присовокупили еще столь страшные слова, от которых грохнется в обморок всякая приличная девица. Затем Атро и вовсе засунул свою грязную пятерню в раскрывшийся рот, отчего щеки его раздулись, и принялся ее посасывать.

– Момо!!!

Раб от неожиданности подскочил.

– Где? Кто? О ком вы?

– Будешь другим эти сказки рассказывать!

– Да я не Момо… Ну что вы, хозяин…

Юлиан зло рявкнул:

– Вот я сейчас прикажу позвать демонологов. Там и узнаем!

– Ой, не надо, почтенный!