Частичка тебя. Мое счастье

– Анжела, я Ника бросила, – напоминает Вика, – и не просто бросила, а к бывшему мужу вернулась. Знаешь, как таких как я называют?

– М?

– Бумеранг. Я – бумеранг. Куда меня ни швырни – я вернусь к Ветрову. Потому что люблю его безумно, хотя он и сволочь. И питать ко мне чувства не будет взрослый и умный мужик, который понимает, что это бессмысленно. Ольшанский – и взрослый, и умный. И все он понимает.

– Но ведь называл же…

– Тут я бессильна, – Вика разводит руками, – за это пусть сам объясняется. Но я обычно не ошибаюсь с тем, кто как ко мне относится. Влюбленного мужчину просто заметить. Я даже Ветрова насквозь видела, со всеми его хотелками. Они меня раздражали на начальном этапе, потому что я была злая на него, но я их видела. А Ник… Нет. Он в меня не влюблен. Не увлечен. Не хочет. У них иногда с Яром бывают куда более захватывающие беседы, чем со мной. Вот кто ему действительно нравится – моя дочь. Кажется, даже ради возможности зашвыриваться к нам иногда и строить с Маруськой замки из конструктора Ник с Яром помирился. Но это нормально. Я подозревала, что он хочет детей. Когда его бывшая ходила беременной – он вообще с горизонтов пропал, на свадьбу нашу приехал только на роспись.

– А он приезжал? – я удивленно поднимаю брови. – Я встретила его в тот день в баре. Сидел, надирался. Приглашение на барной стойке лежало. Я подумала…

– Он был, – Вика покачивает головой, – посмотрел на роспись, подарил подарок, тост толкнул, заявил, что если бы не его героизм – Яр бы так быстро не взял меня в оборот, потребовал себе процент со свадебных подарков деньгами. Все очень смеялись. Яр тоже, даже начал в шутку торговаться за тот процент. Потом Ник уехал, да. Сказал, что к невесте поедет, она у него с токсикозом маялась. Значит, говоришь, не доехал? В баре завис?

Я киваю, обрабатывая информацию. В принципе, Ник ни слова тогда не сказал, что сожалеет о Викиной свадьбе. Это я уже сама додумала, на фоне приглашения с актуальной датой и ночного “сюрприза”.

Получается… Просто не доехал до Юли? Или все-таки…

– Я не знаю, что тебе посоветовать, Анжела, – мягко замечает Вика, – понимаю, как может задеть такой вот выверт, абсолютно согласна, что после такого довольно сложно поверить в чувства мужчины. Но просто поверь мне на слово, я общалась с ним весь этот год. Он не бредил так своей бывшей, как бредит сейчас тобой. И глаза у него так не горели. Да что там, они и со мной у него так не горели.

– Ты его выгораживаешь.

– Я? Да с чего бы? – Вика поднимает брови. – Этот свин меня по-жесткому подставил. У тебя снова ко мне претензии. А я вообще не люблю, когда у кого-то есть ко мне претензии. И честно ему так и скажу.

– Нет, не надо! – я нервно дергаю подбородком. – Не хочу это проговаривать. Зачем ему знать?

– Анжела, ну что ты как маленькая, – Вика вздыхает, как будто с легкой досадой, – мужик должен знать о своих косяках. И говорить ему надо словами через рот. Иначе он ни в жизнь не поймет, в каком месте накосячил и за что ему надо просить прощения.

С этим утверждением сложно спорить. В конце концов… Опыт отношений у меня был.

– Я сама скажу тогда.

Вика смотрит на меня в упор, а потом качает головой.

– Нифига ты ему не скажешь. Ты просто не хочешь, чтобы я сказала.

И все-таки её чутье – действительно вещь удивительная.

– Вика…

– Ну не спорь со мной, пожалуйста, – она ласково улыбается, – ему надо это знать. Надо! И поверь, я не постесняюсь в выражениях, только для того, чтобы лишний раз напомнить, что на самом деле – ему повезло, что я выбрала не его.

– Ты ведь все равно это сделаешь, да? – бессильно вздыхаю. – Что бы я ни сказала.

Она без лишних слов разводит руками и поднимается на ноги.

Мда. Надо бы рассердиться, да вот только никак не получается.

– В этом случае, спасибо, что зашла, – искренне благодарю, – я была рада тебя увидеть.

– Я надеюсь, что у нашего разговора будет еще больше положительных последствий, – Вика мне подмигивает напоследок, – если Ольшанский не приползет к тебе на коленях с букетом роз в зубах – скинь мне смсочку. Тогда сковородки я тебе подарю две. Тяжелую и очень тяжелую!

У самых дверей она останавливается, оборачивается ко мне, смотрит долгим взглядом.

– Еще кое-что скажу, – серьезно произносит она, – кое-что, до чего сама дошла с Ветровым. Есть многие вещи, за которые нельзя прощать. Мы все ощущаем их интуитивно. Но своего человека даже за непростительное можно простить. Переступить один раз через гордыню. Если он – твой, разумеется.

26. Разговор

Ник

Второй раз Вика заходит без стука. И выглядит не очень-то довольной. Что такого у неё случилось за эти сорок минут? Поругалась с Энджи? Не сказать, что очень неожиданно.

– Я ведь тебе сразу говорил, что это не самая лучшая идея, – произношу, застегивая запонки на рукавах рубашки. Глупо, конечно, иметь в шкафу больничной палаты дюжину деловых рубашек. Но Энджи они явно нравятся. По крайней мере, прикасается она ко мне чаще.