Частичка тебя. Мое счастье

Аппетит уже пропал. Правда есть я себя заставляю больше из принципа. Умом понимаю, что суп вкусный, и просто из-за настроения его не есть – глупый каприз, вредный для ребенка.

– Тебе еда не нравится? – Ольшанский, не спускающий с меня напряженных глаз, никак не желает уняться.

Поднимаю на него взгляд. Смотрю-смотрю-смотрю… А потом киваю.

– От салата пахнет очень странно, – капризно морщу нос, – и вообще я сладкого хочу. Эклеров. С черничным кремом. Это, наверное, слишком.

– Вообще-то у них тут дивная кондитерская, – замечает Ник, поднимаясь на ноги, – высший класс по десертам.

– Тебе много бегать наверняка вредно, – нудно напоминаю я.

– Это на первом этаже. Я только до лифта и обратно. Врач мне рекомендует больше двигаться маленькими порциями. Так что я, так сказать, терапию прохожу. Интенсивную.

Он уходит, а я отправляю ложку супа в рот и задумчиво морщусь.

Интенсивную, говоришь, Ольшанский?

Хорошо, будет тебе интенсивная!

Потому что когда ты вернешься ко мне с эклерами, я подумаю, что вообще-то хочу чизкейк. Клубничный. И не волнует!

25. Энджи

– Артем Валерьевич, ну пожалуйста! Ну я же знаю, что у вас трындец сейчас.

– Снегурочка, ты сейчас где лежишь?

– Ну к чему это сейчас?

– Где ты сейчас лежишь?

Мне приходится стиснуть зубы и выдохнуть. Нет уж. Не буду я отвечать на этот отвратительный вопрос.

– Ты лежишь в частном перинатальном центре. На сохранении. Вот и сохраняйся!

– От маленькой порции работы мне не станет плохо.

– Зато мне станет плохо. Когда Ольшанский выпишет мне в челюсть, за то, что я эксплуатирую больную тебя.

– Он сам сейчас на койке, чего он там выпишет?

– Дорогая, ему всего лишь спину порезали. Не руки. А я, скажем честно, по его джебу с правой совершенно не скучаю. Один раз виделись, больше не хочу.

– Артем Валерьевич…

– Все я сказал! Отдыхай. Читай. Ешь. Кстати, хочешь, мороженого привезу?

– Яду привезите, – пасмурно прошу, откидываясь на подушки, но потом, поразмыслив, принимаю верное решение, – но мороженое, пожалуй, тоже. Я им буду закусывать.

– И какое тебе брать на этот раз? Хотя чего я спрашиваю, возьму по шарику всех видов, что найду.

– Смело. Отважно. Я одобряю.

Иногда Тимирязев бывает милым. Периодически – даже очень обходительным. Жаль только с работой обломилось вот так вот печально. А я-то надеялась, что смогу выпросить хоть что-то на удаленное решение.

Затравленно кошусь на тумбочку.

Там лежит первый том Сказок Старого Вильнюса. Вчера случайно проговорилась Нику, что хотела бы перечитать всю серию с нуля и оп… К вечеру курьер постучался ко мне в палату и вложил в руки бумажный пакет. С моей, между прочим, книгой! Это вот был совершенно предательский удар. То есть он не только услышал, что я хочу, не только сам сбегал до магазина, или послал кого-то еще – ну, он же у нас классный управленец, почему бы не организовать кого-нибудь, да?

Увы, дело было не только в этом. А в том, что он каким-то сверхъестественным способом достал телефон моей тетки, дозвонился, договорился, уговорил Ангелину разыскать у меня на полках нужную книгу – а это прям дипломатом надо быть, потому что она вообще-то очень щепетильна к моим границам. Даже на мои просьбы обычно отвечает, что не хочет лазать по моим вещам.

И вот. Лежит себе книжка. Идеальный вариант, свою ведь не запустишь Ольшанскому в голову за то, что он такой свинья.

А мне теперь что делать? Как читать? У меня же ощущение, что нас весь мир предал. И книжка тоже.

Теплая пяточка толкает меня изнутри.

Динь-дон, да.

Дорогая мама, ты страдаешь ерундой, как слышно, прием?

– Пожалуй, я согласна, – произношу шепотом, – не стоит нам с тобой обижаться на книжку, да?

С каждым днем мой малыш шевелится все сильнее. Я же никак не могу перестать пускать слезу каждый раз, когда он это делает. Глупая, наивная Энджи, которая столько дней никак не может перестать сомневаться, что чудо происходит именно с ней.

Смахнув сегодняшнюю порцию слезинок, я наконец решаюсь. Тянусь вперед, цепляю книгу за уголок. Читать буду вслух. Конечно, рекомендуют всякие книжки, развивающие, интеллектуальные. Но Сказки – это то, что точно не повредит. Маленькая порция чудес, любви к кофе и умению мечтать не повредит моему ребенку. Да и мне тоже…

Открываю первую страницу и погибаю. Теряюсь настолько, что даже не слышу стука, не слышу, как открывается дверь палаты. Пока специально для меня пришедшая гостья не издает такое громкое покашливание, что мертвый бы и тот на него обернулся.

– А? – вскидываю голову и замираю от удивления. Видеть ту, что стоит сейчас на пороге моей палаты, так неожиданно, что… Я даже не знаю, кто мог бы удивить меня больше.

– Я тебе помешала? – Вика склоняет голову, глядя на меня с таким живым интересом.

А ведь я её недавно вспоминала. Правду говорят, вспомни заразу – появится сразу…

– Ты… – я теряюсь со словами, будто совершенно разучилась говорить, – привет. Какими судьбами?