Частная коллекция

Глубокоуважаемая Галина Сергеевна!

Боюсь, что в последние несколько месяцев я оказался невольной причиной Вашего недоумения, или того хуже – недовольства. Хотел бы объясниться письменно, прежде чем явиться к Вам и просить извинения изустно.

В конце октября меня вызвали руководители «Экрана» и предложили из отснятого к тому времени материала сделать картину о Г. С. Улановой. Трудность и ответственность задачи задели меня за живое. Но, прежде чем решиться, я несколько раз отсмотрел все семь с лишним часов отснятой пленки. Материал, кроме того, что был отснят на самых последних репетициях, произвел поначалу впечатление довольно тусклое. Потом возникло ощущение, что в нем есть за что зацепиться, и я согласился. Согласившись, я столь же тщательно проштудировал сценарий Татьяны Владимировны, но материал, к великому сожалению, отснят был практически не по сценарию. И из этого материала впрямую по этому сценарию фильм не получался.

Тогда, никоим образом не посягая на авторство, а только опираясь на свое режиссерское чутье, я попытался выбрать и сложить лучшее, что в этом материале было. Для этого пришлось семь с лишним километров пленки выучить практически наизусть. Но самой главной трудностью было – предельно сосредоточиться на том, что в материале есть, извлекая из него все, что могло сложиться в образ доступный и обаятельный для зрителя – без котурнов, без патетики и фальши.

И если я хотел это сделать, я должен был – пока картина, хотя бы в первом приближении, не сложится – отказаться от удовольствия общения с Вами в жизни, во имя ежедневного и многочасового общения с Вами на маленьком экране монтажного стола. И даже понимая, что пауза затягивается, что я рискую навлечь на себя Ваше неудовольствие и поставить под удар результат работы, я не имел права торопиться и обязан был сложить свою чисто режиссерскую версию от начала до конца. Профессиональное давно уступило место чисто человеческому, мне иногда кажется, что я с Вами разговариваю и даже, простите за нахальство – спорю, и ничего я так не хочу, как показать Вам, что же у меня получается.

За отправную точку я взял Ваши слова о том, что в Вашей жизни наступила осень, и постарался сделать кино о высокой, пол ной труда и удивительного достоинства человеческой осени – Вашей осени, Галина Сергеевна.

Так трудно было извлечь из разномастного материала черты, способные сложиться в некое единство по духу и стилю, что если бы я в это время общался с Вами, то количество впечатлений и мыслей, которыми меня обогатило бы это общение, просто обрушило хрупкий каркасик здания, который я с таким трудом складывал.

Поэтому повторяю: для меня самого наибольшая мука и соблазн показать Вам все сделанное, и умоляю Вас, еще дней семь-десять потерпите без гнева, дайте довести то, что, как мне кажется, получается, и я буду готов показать этот черновой конечно же, но до конца осмысленный мною вариант и Вам, и Татьяне Владимировне. И если, дай бог, Вам он покажется приемлемым, я буду просить Вас о помощи, о сотрудничестве, обо всем, что сможет сделать этот фильм достойным Вас.

Со всею искренностью и уважением

11 января 1981 года.