Частный сыск

Третий день ждал Чернов телефонного звонка, но загадочный абонент не объявлялся. Ситуация становилась все более и более абсурдной и… опасной. В последнее время Григорий уяснил для себя, что в наше неспокойное время иметь большие деньги — это очень опасно. Каждый день по телевизору сообщают — убили того банкира, начинили свинцом другого… Но он же не банкир! Он всего лишь конный милиционер в отставке!

А вдруг это каким-то образом связано с облавой? Ведь совпадение, по сути дела, невероятное. Сначала подкинули доллары, а на следующее утро устроили шмон в аэропорту.

Хлопнула входная дверь. Чернов вздрогнул. Нервишки стали никуда. Поспешно сунул пакет в тумбочку.

Катерина сначала прошла на кухню, потом заглянула в комнату.

— Ну ты что? — спросила, как спрашивают больного.

— Да так… — неопределенно ответил Чернов. «Сказать или не сказать?…»

Катерина села рядом, положила голову на плечо мужа.

— Я на тебя последние дни гыркала… Ты прости… У нас такие неприятности…

Чернов погладил жену по голове.

— Я знаю…

— Каждую закорючку в бумагах проверяют… И это же все на нервы, все на нервы… Таскают в прокуратуру по одному и спрашивают, спрашивают…

— Кто таскает? — как бы ненароком спросил Чернов.

— Да следователь, кто ж еще… Молодой такой, мальчишка совсем… Нет, он-то ничего… Внимательный…

— Следователь? — снова осторожно спросил Чернов.

Катерина мягко улыбнулась..

— Ну да… Если вы, говорит, вспомните что-нибудь, позвоните… А что тут вспомнишь? Каждый день тысячи…

— Это он дело милиции ведет? — все больше волнуясь, спросил Чернов.

— Так я про то и твержу… — Она достала из сумочки небольшую карточку и положила на' стол. — Культурно все так — визитку дал…

Чернов еле удержался, чтобы сразу не схватить этот небольшой прямоугольничек бумаги. Перевел разговор на что-то другое, даже посмеялся вместе с Катей, но как только она вышла, взял визитку и прочитал: «Игорь Владимирович Порогин. Следователь прокуратуры…»

Телефон, адрес…

Он сидел перед телефоном, не выпуская нежданного богатства из рук. Сидел и затуманенным взором смотрел на самого себя, молодого, статного, прямо-таки красавца. Усищи как у Буденного, прямая спина, парадный мундир с позолоченными аксельбантами, грудь в медалях. Жаль, снимок любительский, не цветной. Когда же это было? Ах да, в шестьдесят девятом. Будапешт, конная спартакиада. И конечно же первое место в общекомандном зачете. Тогда он сидел на Сеньке, беспородном, но удивительно талантливом мерине. А Додоша еще не родился…

Карловы Вары вернулись на свое законное место. А вот Монреаль сгинул бесследно вместе с покупателем-коллекционером, как Антон ни старался его разыскать…

Чернов стал набирать номер. Несколько длинных гудков — и трубку подняли. Ну вот… Прощайте, мои «зелененькие»…

— Игорь Владимирович? Здравствуйте, вас беспокоит…

А что говорить-то?

— Алло?

— Да-да, Игорь Владимирович… Моя фамилия Чернов. Мне необходимо с вами… Да-да, майор Чернов из службы безопасности аэропорта. Кое-какие сведения… Нет, желательно не по телефону. Ах, сегодня не можете… Понимаю…

Следователь Порогин назначил Григорию встречу на следующий день, в десять ноль-ноль, в прокуратуре.

Чернов не выдержал уже вечером, обо всем рассказал Катюше. Она долго переводила ошарашенный взгляд с мужа на деньги и обратно. Она не верила. Хотела поверить, но не получалось, не укладывалось в голове.

Так он и знал.

— Это правда, Катюш… — неизвестно откуда взявшимся виноватым голосом произнес Григорий. — Сам не могу понять… Случаются же на свете чудеса…

— И что теперь? — От волнения у Кати повлажнели глаза.

— Не знаю… Завтра пойду сдавать…

— Я с тобой!

— Зачем со мной, Катюш?… Я ж не маленький. Да и работа.

— Работа никуда не денется! Я с тобой!

— Тихо ты… — Разминая в руке сигарету, Чернов опасливо обернулся на дверь в коридор. — Тоша услышит, а ему бы не следовало…

Да, с Катюшей было бы как-то спокойнее. Все-таки моральная поддержка.

— Хорошо… На улице, в машине, подождешь…

О ЖИЗНИ И СМЕРТИ

Конгресс шумел, как пчелиный улей. Степенные юристы носились от столика к столику, отмечались, получали карточки гостей и участников. Было полно журналистов, телевидение, какие-то странные личности с плакатами, требующими отменить запрет на наркотики. Наташа с трудом нашла профессора Колтановакера, который оказался женщиной примерно Наташиного возраста и очень милой.

— Что вы?! — замахала она руками. — Никак невозможно отменить ваш доклад. Только его все и ждут. Нет-нет, мы даже перенесли его на сегодня. Собственно, с него и хотим начать дискуссию. Вы уж простите.

Это был удар ниже пояса. Наташа попыталась найти укромный уголок, чтобы набросать хотя бы тезисы. Ох и вгрызутся они в нее! Тут же собрались сплошные абстрактные гуманисты, живущие в тихих и законопослушных странах.