Частный сыск

— Иди передо мной, — шепнул Чернов. — Лошадку видишь?

Герман не заставил себя упрашивать. Передергивая плечами, он засеменил к телеге.

— Дедуль, какие-то проблемы? — деловито осведомился Григорий. — Помощь нужна?

— Да вишь, колесо, едрит его налево, — не поднимая головы, пожаловался мусорщик.

— У-У-У, серьезная поломка, — протянул Чернов.

На самом деле он даже не смотрел на колесо. Его пытливый взгляд был устремлен на лошадушку, милую добрую лошадушку, поводящую ушами и издающую такой нежный и трогательный «фырк»…

— Мой приятель вам быстро все починит.

— Я? — ошалел Герман.

— Ты, — одними губами прошелестел Григорий. — Возьми у него ключ.

— Дайте мне ключ, я попробую… — Капитан опустился на корточки рядом с кучером.

— А вы пока распрягите коня, — распорядился Чернов.

— Зачем распрягать-то?… — захлопал глазами мужичок.

— Надо телегу на бок завалить.

— Точно! — воодушевленно воскликнул мусорщик. — На бок, как же я сразу…

— Эй, что там у вас происходит? — вдруг окликнули их от ворот.

— Все нормально, милок! — сложив ладони рупором, прокричал в ответ кучер. — Поломка небольшая! Щас справим!

— А сколько лет вашему коню? — начал непринужденную беседу Григорий, пока кучер возился с подпругами.

— Кобыла это, чтоб ей пусто…

— Что ж вы на нее так… — укоризненно покачал головой Чернов.

— А чего мне с ней, дохлятиной, якшаться?

— А сколько ей?

— Тринадцать…

«Почти угадал!..»

— Как ее по имени-отчеству?

— Дунька она…

— Дуняша… — Григорий обхватил ее длинную морду, притянул к себе. Она не сопротивлялась, а, напротив, льнула, почувствовав добро. Теплая… — Бегает-то быстро?

— Какой там!.. Я ж говорю: дохлятина!

«Ошибаешься, дружок… Ты просто язык общий с Дуняшей найти не можешь. Ты черствый и жестокий. И она тебя за это не любит. А если ее попросить хорошенечко, шепнуть на ушко что-нибудь ласковое. Сможет… Еще как сможет…»

И Григорий действительно потянулся к ее уху, зашептал. Она слушала его завороженно и даже, казалось, затаив дыхание. А потом… потом утвердительно кивнула…

— Вот и хорошо, — улыбнулся Чернов. — Только не подведи меня…

— Отцепил, чтоб ее… — Кучер поднял вверх деревянную дугу. — А теперь навалимся, братцы!.. — И он схватился за край телеги.

Герман выжидающе смотрел на Григория, а тот… Как бы это объяснить получше? Чернов никогда не бил людей в спину, подло, исподтишка… А тут не было другого выхода. Он должен был ударить. Один раз. Но не насмерть. Нужно только оглушить. Чтобы кучер не помешал, не заголосил…

Он размахнулся и ткнул рукоятью пистолета по темечку. Даже не вскрикнув, мусорщик в мгновение обмяк, ноги его подкосились, а вот руки никак не желали отпускать деревянный бортик. Так и замер в этой странноватой, неестественной позе.

— Ты убил его… — прорычал капитан. — Ты убил… Теперь уж точно «вышка».

— Нет-нет, он жив, — уговаривал себя Чернов. — Он просто потерял сознание. Он жив… — И, вырвавшись из секундного оцепенения, приказал Герману: — Влезай на нее, быстро!

— Я не умею…

— Встань на телегу, я тебе помогу!

Тот был уже в таком обмороженном состоянии, что согласился бы на любое безумие. Ухватившись скрюченными пальцами за гриву, он оперся одной ногой о телегу, а другую перекинул через Дуняшу.

— Крепко сидишь?

— Вроде… — Герман тупо уставился на гаечный ключ, который до сих пор держал в руке. И как он забыл про него, не пустил в ход? Но теперь было уже поздно.

— Эй, я не понял! Это че такое, а? А ну назад! — Держа автомат навскидку, им навстречу бежал охранник.

— Пацан, не суетись! — улыбнулся ему Григорий, выглядывая из-за плеча посиневшего от холода капитана. — Мы же свои! Просто на лошадке решили покататься!

— Я вам дам — покататься! — Парнишка щелкнул предохранителем. — Оба слазь, живо! Стрелять буду!

Только сейчас он увидел лежавшего в отрубе мусорщика, и нижняя челюсть его медленно отпала. Весь ужас создавшейся ситуации усугубляло маленькое черное отверстие, направленное ему в лоб.

— Брось автомат, — грозно приказал Чернов. — Иначе я тоже буду стрелять. Посмотрим, кто из нас ловчей.

— Слышь, ты, он не шутит, — разлепил губы Герман. — Это очень плохой человек. Он взял меня в заложники…

— В залож… — Солдатик осекся.

В такие переплеты ему еще попадать не приходилось. Раньше все было тихо — мирно, никаких ЧП, и вдруг… От неожиданности он совершенно растерялся, но автомат не бросил.

— Открой ворота.

Парень не двинулся с места.

— Слышишь, служивый? Ворота открой!..

Лишь выстрел в воздух привел солдатика в чувство. Повернувшись на каблуках, он понесся к КПП с истерическим криком:

— Товарищ лейтенант! Товарищ лейтенант!

Держа пистолет в вытянутой руке, Чернов пустил лошадь шагом вслед за ним. Дуняша оказалась на удивление понятливой. А какой смелой! От выстрела даже не вздрогнула!

— Кто стрелял? — Из каменной будки вынырнула дородная мужская фигура. — Рядовой Бульбец, что там у вас происходит?…

— Рыпнешься, схлопочешь пулю в лоб!.. — не дав ему опомниться, закричал Григорий. И как бы в подтверждение своих слов, несколько раз пальнул лейтенанту под ноги. — Отворяй ворота!