Частный сыск

Капитан явно темнит, ему что-то известно. Что-то такое, что мне, Чернову, нежелательно… «Приходят новые люди…» Получается, что стукачом воспользовались, поимели во все дыры, а теперь вышвыривают, как старую, прогнившую половую тряпку?

Двум смертям не бывать…

— …смеется. «Нет, — говорит, — это тебе еще один год к сроку добавили».

Штопор молчал.

— Вам не смешно? — разочарованно спросил капитан. — Впрочем, анекдотец-то с бородкой.

За его спиной послышался короткий щелчок. Он обернулся. И застыл. И рука его непроизвольно потянулась к поясу. И он запоздало вспомнил, что кобуры на поясе не было…

— Вы с ума сошли?

— Наверное… — пожал плечами Григорий.

— Положите на место… — Капитан все еще стоял у окна, не в силах тронуться с места. — Немедленно положите. И не надейтесь…

— На что?

— На то, что вы сможете сбежать…

— А я, если честно, и не надеюсь.

— Тогда положите! — уже потребовал капитан, вытягивая вперед раскрытую ладонь. — И я никому об этом не скажу. Дайте его сюда.

— Назад… — тихо сказал Чернов. — Стой где стоишь… Или нет… Сядь сюда, на стул…

— Пистолет не заряжен.

— А чего ж ты тогда боишься?

— Я не боюсь… — Капитан опустился на краешек стула с такой осторожностью, будто он был заминирован. — Я не хочу, чтобы у вас возникли неприятности… Это глупо, Штопор. Очень глупо.

— Значит, не заряжен?

— Нет…

— Может, проверить?

— Не надо!.. — невольно отшатнулся капитан.

— То-то я смотрю, — улыбнулся Григорий, — что затвор плавненько так откатился к запястью и вернулся на место. Патронник-то уже полон…

— Это глупо, — повторил капитан.

— Глупо — в твоем положении звать на помощь, — наставительно заметил Чернов. — Сразу предупреждаю, я выстрелю, мне терять нечего…

— У меня жена и ребенок маленький.

— У меня тоже.

— Что ты хочешь? — Тоненькая струйка пота поползла по выбритой до синевы щеке капитана. — Это все бессмысленно и бесполезно…

— Для начала нужно сделать так, чтобы нас никто не побеспокоил. — Продолжая держать седовласого на мушке, Григорий подскочил к двери и повернул рычажок замка. — А теперь…

«А что теперь? Я даже не знаю, где нахожусь…»

— …Теперь мы почаевничаем и поговорим о том о сем. Пожевать чего-нибудь не найдется? Я голоден, как черт.

— Там, в шкафу, печенье… — выдавил капитан и опять занудил свое: — Это глупо.

— Тебя как звать, умник? Давно спросить хотел.

— Герман…

— Очень приятно, но руки не подам, ладно? — зло усмехнулся Григорий. — Без обид.

За окном вечерело. И печенье было съедено, и вода в чайнике иссякла. Капитан сидел на диване, покорно сложив руки на коленях. Ну первоклассник, едрит его!.. И куда только подевались его ирония, цинизм и пренебрежительность во взгляде?

— Так кто на меня катит? — в который раз спрашивал Григорий.

— Я не знаю, — в сотый раз отвечал Герман. — Я ничего о твоем деле не знаю. С нами связался следователь Порогин. Ему понадобился надежный осведомитель, раскрутить какого-то урку. Вот… Посоветовал использовать для этой цели тебя.

— И все?

— Он обещал обо всем договориться с прокурором и судьей, чтобы тебе скостили срок. Теперь все…

— А фотография моей жены откуда?

— Порогин дал…

— Так, допустим… — Чернов в задумчивости прошелся по комнатушке. — Но почему тогда прокурор все-таки…

— Я не знаю, — опередил его с ответом капитан. — Я вообще здесь больше не служу, я должен буду передать тебя тем, кто появится на моем месте.

— Тебе этого делать не придется, — успокоил его Григорий, — потому что ты меня сейчас выведешь отсюда.

— Как? — вспыхнул Герман. — Каким образом?

— Думай, дружок, думай. — Чернов оседлал стул, оперевшись грудью на спинку. — Я так понимаю, что времени у нас в обрез… Поторопись, будь уж любезен.

— Это нереально, — не раздумывая, выпалил капитан. — По дороге к выходу десятки пропускных пунктов. Все двери спаренные, открываются с расстояния, автоматически. Если одна дверь открыта, другая блокируется.

— Но я ж тебя в заложники возьму…

— Тебя грохнут, и меня вместе с тобой. Тут такие фокусы не проходят.

— А если? — Григорию пришла в голову безумная идея. На первый взгляд безумная. — Охранники знают тебя в лицо?

— Знают… — Герман о чем-то начал догадываться, и это «что-то» ему сразу не понравилось. — Забудь.

— А ну раздевайся, — приказал ему Чернов. — Давай-давай, скидывай манатки, да поживей!..

Они вышли в коридор. На Григории трещала по швам форма капитана внутренних войск, все-таки он был поплотней Германа, пошире в плечах, и вообще. Особенную неприятность доставляли ботинки на три размера меньше… Но ничего, стерпится. Думать ли сейчас о каких-то мозолях?

Герман ковылял чуть впереди, ощущая позвоночником жгучее прикосновение пистолетного ствола.

Он был в штатском, в тех самых потрепанных джинсах и молодежной клетчатой рубашке — Чернов обнаружил их аккуратно сложенными на одной из полок в шкафу.