Часы. Пальцы чешутся. К чему бы? Вечеринка на хэллоуин

— Да, я понимаю, что вы имеете в виду. Возможно возможно… — согласился он и погрузился в глубокое раздумье.

— Уиттакер, вот кто ее убил! — нарушил наконец тишину Десмонд.

— Учительница? — переспросил Пуаро.

— Ну да. Типичная старая дева, понимаете? Изголодалась по сексу. И потом, все время в школе, а там одни женщины… Помнишь, года два назад удавили какую-то училку? — повернулся он к Николасу. — Тоже, говорят, была того…

— Лесбиянка, что ли? — с видом знатока уточнил его приятель.

— Возможно, — серьезно ответил Десмонд. — Помнишь Нору Эмброуз, с которой она жила? Хорошенькая… У нее, говорили, был хахаль или даже два, а эта Уиттакер ее ревновала. Говорят, она потом родила. Целых два семестра ее не было, а потом явилась как ни в чем не бывало. Правда, у нас соврут — недорого возьмут.

— И опять же, она все утро торчала в гостиной. Услышала, что сказала Джойс, тут-то у нее крыша и поехала. Могло ведь такое быть?

— Еще как могло, — поддержал его Николас, — а если учесть, что ей уже… сколько же ей лет-то? Сорок с чем-то? Да нет, скорее, под пятьдесят… А женщины в этом возрасте… если без мужика… Ну, в общем, вы понимаете…

И оба радостно уставились на Пуаро — в точности как собаки, принесшие хозяину нужную вещь.

— А мисс Эмлин наверняка ее покрывает, — добавил Николас. — Потому что уж что-что, а то, что творится в ее школе она, конечно же, знает.

— Думаешь, покрывает?

— Наверное, считает, что должна покрывать!..

— Только едва ли она стала бы держать Элизабет Уиттакер в школе, — мягко возразил Пуаро, — если бы заподозрила, что у той с головой не в порядке… Вы представляете, сколько учениц могло бы еще погибнуть?

— Значит, второй священник? — с надеждой спросил Десмонд. — Священники, они тоже со странностями. Один первородный грех[251] на уме. Ну, и еще покаяние. Опять же вода, яблоки… Слушайте, я, кажется, понял! Ну точно! Он здесь недавно, никто его особенно не знает. Наверняка у него с крышей не в порядке. Вот «цап-царап» на него так и подействовал. Адский огонь! Вздымающиеся языки пламени! Ну, и он, ясное дело, хватает Джойс и говорит: «Идем, чадо мое, сейчас я тебе кое-что покажу»… Приводит ее в библиотеку, где ведро с яблоками и велит встать на колени. Крещение, мол… И ну ее головой в воду! Понимаете? Все сходится. Адам и Ева, яблоко, адский огонь, «цап-царап» и крещение, чтобы очиститься от греха.

— Может, он даже заголился перед ней, — ввернул Николас. — В подобных вещах всегда есть сексуальный подтекст.

Оба с довольным видом уставились на Пуаро.

— Да уж. Тут есть над чем подумать! — заверил их великий сыщик.

Глава 16

Эркюль Пуаро как зачарованный разглядывал лицо миссис Гудбоди. Вот уж, поистине, вылитая ведьма. Даром что нрав у нее был, похоже, совсем не бесовский, а очень даже веселый и добродушный. Говорила она без умолку, причем делала это с явной охотой.