Часы. Пальцы чешутся. К чему бы? Вечеринка на хэллоуин

— Просто невероятно. И как это вы ухитряетесь не задать самых нужных вопросов? И вот результат — не знаете ничего существенного.

— Не лучше ли вам самому поехать в Кроуден и задать все нужные вопросы? — разозлился я.

— В данный момент это невозможно, — спокойно ответил Пуаро. — На следующей неделе состоится интереснейшая распродажа авторских рукописей…

— Все еще штудируете детективы?

— Разумеется! — глаза Пуаро заблестели. — Возьмем, например, романы Джона Диксона Карра[86], или Картера Диксона, как он сам себя величает…

Однако я сослался на неотложную встречу и сбежал, пока Пуаро не успел войти в раж. У меня не было ни малейшего желания слушать лекции о мэтрах детективной литературы.

На следующий день я сидел на ступеньках дома Хардкасла, уныло ожидая, когда он появится. Увидев наконец его коренастую фигуру, я вскочил и ринулся ему навстречу.

— Хэлло! Колин? Глазам своим не верю! — удивился Дик. — Как гром среди ясного неба!

— Если бы ты сказал «среди красного»[87], это больше соответствовало бы истине.

— И давно ты здесь сидишь?

— Уже полчаса.

— Извини. Жаль, что ты не мог попасть в дом.

— Зря извиняешься. Очень даже мог! — с вызовом заметил я. — Ты даже представить себе не можешь, чему нас обучали!

— Так почему же ты не вошел?

— Не хотел ронять твой престиж, — объяснил я. — Инспектор криминальной полиции неминуемо лишился бы уважения сограждан, если бы кто-то запросто влез в его собственный дом.

Дик вынул из кармана ключи и открыл дверь.

— Входи, — сказал он, — и не болтай глупостей.

Дик прошел прямиком в гостиную, достал стаканы и бутылку.

— Скажешь, когда хватит, — заметил он, наливая мне виски.

Я и сказал, но далеко не сразу. Мы уселись поудобнее со стаканами в руках.

— Наконец-то мы сдвинулись с мертвой точки, — вздохнул Хардкасл. — Хоть личность убитого удалось установить.

— Знаю. Видел сообщение в газетах. Кто этот Гарри Каслтон?

— С виду вполне приличный человек — на самом же деле брачный аферист, который зарабатывал на жизнь тем, что «женился» или просто «состоял в отношениях» с доверчивыми состоятельными женщинами. Покоренные его внешностью и осведомленностью в финансовых вопросах, они доверяли ему свои сбережения, вскоре после чего он, естественно, исчезал.

— Однако он совершенно не похож на пройдоху, — сказал я, припоминая, как выглядел убитый.

— Да, вид у него вполне респектабельный! Должно быть, это и обеспечивало ему успех.

— И неужто ни разу не угодил под суд?

— Нет. Мы наводили справки, однако собрать информацию нелегко. Он часто менял имена и фамилии. И, хотя в Скотланд-Ярде полагают, что Гарри Каслтон, Раймонд Блэйр, Лоуренс Далтонь и Роджер Байрон — одно и то же лицо, доказать ничего нельзя. Женщины, как ты понимаешь, заявлений в полицию не пишут, предпочитая скорее потерять деньги, чем признавать себя облапошенными. И этот человек этим пользовался — действовал в разных местах, хотя по одному и тому же шаблону. Скажем, Роджер Байрон исчезал из Саутэнда, и почти сразу в Ньюкасле, что на реке Тайн, появлялся некто Лоуренс Далтон. Он очень не любил фотографироваться и всегда под разными предлогами отказывал дамам, мечтавшим его запечатлеть. Его похождения начались довольно давно — лет пятнадцать-двадцать тому назад. Примерно тогда же он и исчез. Ходили слухи, что умер… или уехал за границу…

— В общем, об этом сердцееде ничего не было слышно до тех самых пор, пока его не нашли мертвым в гостиной мисс Пэбмарш? — уточнил я.

— Совершенно верно!

— Это открывает некоторые перспективы.

— Разумеется.

— Оскорбленная женщина, не сумевшая простить обиду? — предположил я.

— Возможно. Есть женщины, которые ничего не забывают, сколько бы времени ни прошло.

— И если такая женщина в довершение ко всем своим несчастьям потеряет еще и зрение… Взрывоопасный, знаешь ли, коктейль…

— Предполагать можно все что угодно. Доказательств все равно никаких…

— А что представляет собой жена? Миссис — как ее? — Мерлина Райвел. Странное все-таки имя!

— Настоящее — Флосси Гэпп. Другое она придумала себе сама. Считает, что оно больше подходит к ее образу жизни.

— Кто она? Проститутка?

— Не совсем.

— То, что раньше деликатно называли «женщиной легкого поведения»?

— Я бы сказал, что у миссис Райвел широкая душа и ей трудно отказывать своим друзьям. Говорит, что была актрисой. При случае играет роль «хозяйки» вечеринок. Довольно приятная женщина.

— На ее показания можно положиться?

— В той же степени, что и на показания других. Убитого она опознала сразу и без колебаний.

— Уже хорошо!

— Да. А то я было начал потихоньку отчаиваться. Столько жен объявилось! Мне теперь даже кажется, что если женщина способна узнать своего мужа по фотографии, это свидетельствует о ее исключительном уме. Между прочим, по-моему, миссис Райвел знает о своем муже больше, чем говорит.

— Думаешь, она и сама не без греха?

— В картотеке не числится. А вот среди ее друзей были — да, наверное, и сейчас есть — довольно сомнительные личности. Ничего серьезного. Мелкое мошенничество.

— А как насчет часов?